Сегодня на мисс Маккой была кофта брусничного цвета с коротким рукавом. Я остановился в дверях, библиотекарша застыла, словно я застукал ее за чем-то постыдным.

– Я потом, после зайду… – сказал я. – Извините, мисс Маккой, обедайте.

Она замотала головой, ее губы и подбородок лоснились от жира. Перед ней на столе в сальной бумаге лежала растерзанная курица.

– Дороти, – наконец выговорила она. – Зовите меня Дороти.

Я отказался от курицы, спросил, могу ли я позвонить. Дороти кивнула на телефон, потянулась к нему, чтобы подвинуть, я поспешно взял аппарат, пока она услужливо не заляпала трубку куриным жиром.

– Как вам Достоевский? – спросила она, жуя и улыбаясь.

– Достоевский – это всегда счастье.

Моя память хранит кучу информации – сотни имен и адресов, телефонных номеров, кодов и паролей. Годами нас натаскивали, дрессировали запоминать всевозможную чушь – страницы телефонной книги, номера всех автомобилей красного цвета на шоссе, винную карту во французском ресторане. Весь этот мусор так и хранится в моем мозгу, я не знаю, как от него избавиться, и боюсь, что в один прекрасный день моя голова просто взорвется, как паровой котел.

Меня соединили с оператором, я назвал свой код доступа. На том конце пощелкали клавишами – вводили цифры в компьютер (зная нашу бюрократическую волокиту, я был уверен, что меня изымут из системы только к концу месяца).

– Чем сегодня я могу помочь вам? – вежливо спросил оператор.

– Соедините меня с лейтенантом… – Я запнулся, пытаясь вспомнить имя, – имени не было, я его просто не знал. – С лейтенантом Харрис.

На том конце, в Лэнгли – холмистом пригороде Вашингтона на берегу реки, где на порогах местные негры ловят килограммовых сомов на самодур, – оператор снова защелкал клавишами.

– Их трое, Харрисов.

– Она из оперативного директората…

– Значит, Гертруду Харрис. Соединяю.

Гертруда – ничего себе! Я улыбнулся библиотекарше. Дороти завороженно следила за мной, ее толстые, как морковки, пальцы задумчиво перебирали куриные кости.

– Лейтенант Харрис, – услышал я строгий голос. – С кем говорю?

– Ник Саммерс, – представился я, прекрасно понимая, что все, сказанное мной, к концу дня станет известно Бредфорду и окрестностям. – Мы с вами встречались пару месяцев назад…

– Да-да. – Она узнала, голос изменился. – Да, конечно! У вас ненадежная линия, вы не можете говорить?

Молодец, сообразила сразу. Что бы мы ни говорили про разведку, а дураков там все-таки меньше, чем в армии.

– Именно, – подтвердил я, лениво садясь и вытягивая ноги. – Именно линия. Я тут на каникулах, в глуши, в горах. Никакой цивилизации – медведи и форель.

Она засмеялась. Я кивнул библиотекарше, та в ответ просияла.

– Вы не могли бы поглядеть… – я говорил с ленцой, праздным тоном, – старый приятель мой, надо навести справки, а Интернета под рукой нет. Вот решил вас потревожить… Может, он по вашему ведомству…

– Да, конечно, – перебила она. – Имя?

– Ричард Гриффин.

Я беззаботно улыбался и кивал головой, словно на том конце мне рассказывали что-то занятное. На самом деле на том конце тихо щелкали клавиши клавиатуры: лейтенант Харрис молча прогоняла Ричарда Гриффина по оперативному поиску базы данных. Я был в Лэнгли два раза, оба раза весной. Главное здание, похожее на модный выставочный комплекс, белый камень, стриженые газоны. Вход в виде стеклянной арки. В фойе пальмы в горшках, черный гранит пола отполирован до зеркального блеска. Под ним семь этажей – там настоящий город. С фонтанами и скверами, с дорогами, по которым снуют электромобили, есть даже светофоры и пешеходные переходы.

– Вот он, – услышал я. – Нашла.

Ричард Уокер Гриффин начал работать в Директорате оперативной службы сразу после окончания Йельского университета, кафедра лингвистики. Специализация – Восточный сектор. В совершенстве владел немецким, русским и польским языками. Участвовал в операции «Циклон». В ГДР проводил вербовку среди офицеров «штази», полученная информация решила исход контроперации «Зигфрид». Перед распадом Советского Союза работал на территории Украины, Узбекистана и Российской Федерации.

– Дальше файл заблокирован, – сказала Харрис.

– Какой код доступа?

– F-5.

Уровень руководителя отдела, как правило, не ниже генерал-майора.

– Фото там есть? – спросил я.

– Да.

– Никого он вам не напоминает?

Харрис задумалась, хмыкнула.

– На Редфорда похож, молодого. Помните, кино было «Три дня Кондора»?

Я фильма не помнил, мне было не до кино.

– Гертруда, – с трудом выговорил я чудное имя. – Я могу вам позвонить еще? На мобильный.

– Да, конечно. – Она продиктовала номер.

– А имя Лоренц, – спросил я. – Нет там такого имени? В досье?

– Да, это одно из его кодовых имен. Тут кроме этого еще несколько. Прочитать?

Снаружи собирался дождь, небо поскучнело, тяжко осело на дальний лесистый холм с белой церквушкой. На юге еще виднелись остатки голубого, но их быстро затягивала серая муть. Начало моросить. Трава сразу потемнела, заблестела, словно ее только что покрасили. Над травой метались испуганные ласточки.

– Эй!

Я повернулся. Розалин резко встала с белой скамейки, за ней зеленел пышный розовый куст с мелкими, приторно ароматными цветками. Я улыбнулся и уже хотел отпустить какую-то шутку, но она торопливо потянула меня к машине.

– Тебя ищут, – громким шепотом сказала она, когда я захлопнул дверь.

– Я знаю, полтора миллиона на дороге не валяются. Конечно, ищут.

– Кончай хорохориться. Час назад человек меня расспрашивал, я отправила его, вернее, их в сторону Мидлберри.

– Их?

– Один зашел в ресторан. Бритый, на кабана похож. Еще трое сидели в машине.

Я не испугался, я знал, что рано или поздно меня найдут. Морально я был к этому готов. Меня поразило, что нашли так быстро.

– Какая машина?

– Белая… – Розалин запнулась. – Легковая.

– Теперь я их узнаю с ходу.

Ветровое стекло покрывалось каплями, мелкими и аккуратными, как ртуть. Пейзаж за окном тускнел и будто терял фокус, дождь сонно барабанил по крыше. Розалин взяла меня за руку, ее ладонь была не просто холодной – ледяной. Я подумал, что у меня не больше часа. А может, меньше. Может, они уже ждут меня в Медвежьем Ручье.

Я включил дворники, затормозил у ресторана. Розалин открыла дверь.

– А если в полицию… – растерянно предложила она. – Шериф Нортон…