— Да, я бы с радостью отплатил этому ублюдку, но если бы все, чего я хотел, это месть, то попросить тебя его «отвлечь» было бы недостаточно личным. Если бы я просто хотел заставить его страдать, я бы ударил его по роже и вытолкнул его из его же бизнеса. Но не все так просто. Есть нечто большее.

— Я слушаю.

— К моменту закрытия нашего общего бизнеса, Грифф уже забрал свою половину денег с общего счета и уехал из офиса, не сказав мне ни слова. Менее чем через двадцать четыре часа он основал свою собственную компанию и начал самостоятельно заниматься листингом. Бритта была потрясена тем, что он не взял ее с собой и даже не сообщил об этом. На тот момент они уже встречались год. На этом ее кошмар не закончился. Грифф написал мне по электронной почте и сказал, что хочет, чтобы я почувствовал, каково это — когда тебе бьют ножом в спину, поэтому он трахнул мою бывшую. Несколько раз. Он даже прислал фотографии. Хорошо придумал, да? Конечно, он знал, что моя ассистентка прочитает сообщение первой… — я нахмурился. — Бритта тогда только что узнала, что беременна.

Мягкие губы Кили раскрываются в удивлении. Она чувствует, как больно было Бритте.

— Боже мой… Она была опустошена, наверное.

— Была. Но она боец. Она вернулась и одна растит моего племянника. Я позабочусь о том, чтобы у нее и Джейми было все, что им нужно в финансовом плане. Я навещаю парня и играю с ним, когда могу, — но я прекрасно понимаю, что я не тот, кто смог бы справиться с ролью папы. Для этого я слишком похож на своего отца. — Даже сейчас Грифф не признает своего сына и не дает никаких поводов думать, что ему не все равно.

Официант подходит с горячими тарелками и ставит их на стол. Он пытается снять напряжение, завязывая светскую беседу, от которой я скриплю зубами. Под конец я рычу на него, чтобы он допетрил, что пора свалить.

Когда он уходит, Кили глубоко вздыхает.

— Я не виню тебя за то, что ты думаешь, что твой брат полный ублюдок. Через это сложно пройти. Мне жаль тебя, Бритту, твоего племянника. Я надеюсь, что карма даст Гриффу то, чего он заслуживает. Но, Максон, если ты отплатишь за гнев местью — неважно, насколько веской причиной ты руководствуешься — как ты думаешь, что произойдет дальше? Это перерастет в ненависть. От нее ужасно трудно избавиться. Он — твоя семья. Эта гнойная ярость никому из вас не помогает. Может, тебе стоит просто позвонить ему, прояснить ситуацию и…

— Нахер это. Он кинул меня, — я понял, что накричал на нее, и снова почувствовал себя мудаком. — Прости. Я знаю, ты пытаешься помочь. Если бы Грифф проявил хоть каплю раскаяния, если бы он показал, что скучает по Бритте, что ему нужен его сын, что ему не наплевать на собственного брата, я бы отпустил это все. Иногда я скучаю по нему и по тому, как близки мы были. Но он ушел. И это он должен быть тем, кто вернется.

— Гордость важнее семьи?

Я сжимаю пальцы вокруг подлокотников кресла. Если вдруг перестану, то вскочу с места как идиот и наговорю того, о чем потом пожалею.

— У тебя есть способность задавать вопросы, предназначенные для того, чтобы пролезать мне под кожу.

— Нет, Максон. Я задаю вопросы, которые заставляют тебя задуматься.

Это работает. Я раздражаюсь. Но все равно затыкаюсь прежде, чем скажу что-нибудь. Она права, мне нужно это учитывать. Я пробую пасту. Достойно. Вино получше, оно поднимет мне настроение.

— Он сделал больно всем, кому на него не наплевать, — наконец говорю я.

— Я поняла. И я согласна с тем, что я далека от этой ситуации, и не чувствую всего, что чувствуешь ты, не понимаю этого до конца. Но знаешь, в чем я уверена? В том, что, если ты попытаешься заставить его прочувствовать свою боль, тебе не станет лучше. Подумай о моральном превосходстве. Я не так хорошо тебя знаю, но я верю твоему деду. Ты человек чести, даже если сам того пока не знаешь.

Она сказала это не просто так. Да, черт подери, не просто так.

— Все не так просто. Это грызет меня изнутри каждый день.

— Не позволяй этому.

Я беру бокал вина и наклоняюсь, стиснув зубы.

— Что бы ты сделала, чтобы отомстить своему бывшему, курильщику марихуаны, который сбежал от тебя? Как далеко бы…

— Я бы не стала мстить. Я не хочу тратить на него столько энергии. Но его уход не так сильно ударил по мне, как по тебе твой брат. Я не любила Тима.

А я любил Гриффа. Я вздыхаю.

— Я не могу просто отпустить это.

— Тогда… Я не уверена, что у нас есть причины видеться.

От такой перспективы она погрустнела.

Я чувствую себя растоптанным.

— Даже свидание?

— Ты действительно хочешь встречаться? У тебя нет времени даже на океан, вид на который открывается с твоего же балкона. Ты озабочен бизнесом и пытаешься быть на шаг впереди всех. Не думаю, что у тебя найдется время на меня.

Когда она встает, мое сердце опускается в пятки. Я вскакиваю.

— Не уходи, Кили. Что насчет денег, которые я предложил? Это должно что-то значить.

Она качает головой.

— Я бы никогда не пожертвовала совестью ради кошелька.

Сам того не желая, я снова оскорбил ее.

— Я не могу правильно подобрать слова…

— Ты можешь. Ты просто не хочешь. Ты еще не готов. Я могла бы предложить тебе медитацию, если ты хочешь очистить чувства и уменьшить гнев…

Я фыркаю. Не хочу. Это происходит само собой.

Она улыбается.

— Я так и подумала. Поэтому и не предложила.

— Я хочу увидеть тебя снова, Кили. Ты мне нравишься, — я сглатываю. — Сильно.

Для меня это довольно серьезное признание. Обычно я могу только сказать, что мне нравятся сиськи. Или что мне нравится ее смех, или ее глаза, или что-то еще. Но я чувствую, что знаю Кили так, как мне, наверное, не следовало бы после столь короткого времени вместе. И то, что я знаю, меня восхищает.

— Почему-то… ты мне тоже очень нравишься. Я бы хотела, чтобы все сложилось иначе, — ее голубые глаза наполняются сожалением, когда она пытается проскользнуть мимо меня к двери.

По собственной воли я беру ее за запястье.

— Не уходи и ты от меня.

Я не могу точно сказать, почему я… Какое слово подойдет?