все у них было хорошо. Но попалось им как-то раз одно очень прибыльное дело. Сумма, вырученная за это дело, прекрасно делилась на три, и куда как хуже на четыре. Вот и решили трое друзей четвертого убить. Проломили череп ударом топора и сбросили со скалы, чтобы он, падая, об камни докрошил себе череп, поломал трахею и пробил горло… И ушли, оставив его труп стынуть на камнях под скалой…

И жили они долго и счастливо… И умерли в один день.

Потому что он выжил. Вопреки их ожиданиям, медицинской логике и здравому смыслу…

… Я пережил собственную смерть, я полгода зализывал раны, только своими силами, без чьей-либо помощи, – Шпора провел рукой под длинными волосами справа: – … Можно даже посмотреть, как чудесно косточки срослись…

А ты верь в свою дружбу. Пока можешь…

Он развернулся и сделал пару быстрых шагов к окну.

– Шпора, стой! – опомнившись вскрикнул Филипп: – Тебе же все равно идти некуда! Останься здесь! Давай попросим Клару Павловну, уверен, она разрешит…

– Да меня, собственно, и просить не надо, – откликнулась та, появляясь в дверях: – Я даже сама предложу… Ну подожди! Вот куда ты пойдешь?

Но Шпора, поджав губы, ловко вскочил на подоконник, подтянулся и скользнул в форточку.

– Ладно, черт с тобой! Давай я тебя хотя бы через дверь выпущу!.. Господи, седьмой этаж! До пожарной лестницы три метра голой стены!..

– Не убейся хотя бы, пожа-алуйста!.. – провыл Филипп, имея касаемо этого, как минимум, свой шкурный интерес.

***

Честно говоря, Шпора и сам с трудом представлял, куда он пойдет.

Почти неделю нормально не спал, вынужденный постоянно быть начеку, нормально не ел.

Конечно, остаться – могло быть неплохим вариантом.

Но Шпора не умел верить, что что-то может достаться просто так, по чьей-то доброте душевной. Он знал, что за все в этой жизни (включая и саму жизнь) приходится бороться.

Шпора отошел на достаточное расстояние от дома Клары Павловны.

В каком-то переулке он натолкнулся на четверых стражей порядка. Они стояли, задержав троих, возможно, слегка нетрезвых подростков.

Незаметно скрыться не удалось, один из полицейских окликнул:

– Опа! Гляньте-ка, небось из этой же банды! И чего мы делаем на улице после двадцати трех? А ну-ка покажи паспорт! – сделал шаг в его сторону.

Дожидаться, пока полицейский к нему подойдет, Шпора, разумеется, не стал и рванул прочь.

– Стой! – рявкнул полицейский, бросаясь следом.

Шпора вынырнул из переулка, бросившись убегать дворами.

Оттуда пробежал еще одним узким переулком, потом снова ушел в дворы. Он не знал достоверно, до какого момента может длиться преследование; ему не было известно, что, едва он нырнул во двор, полицейский остановился, бросив: "А, пес с тобой!.." – и пошел назад.

Шпора решил перестраховаться, потому как второй раз попасть в полицию, особенно после того, что произошло в тот раз, ему совершенно не хотелось.

Он пересек двор и прижался к дому, чтобы быть менее заметным. Добежал до угла, и из-за него бросился в еще один узенький переулок…

Преимущества угла – из-за него не видно. Ты можешь скрыться от преследования, быстро уйдя за угол.

Недостатки угла – из-за него не видно…

Шпора не ожидал встретить ее тут… Когда он вылетел, она уже была на расстоянии одного шага. Ситуация была такова, что куда-либо уйти, или иным образом избежать столкновения было практически невозможно.

И его впервые по-настоящему сбила машина.

***

– А поиск здесь, в этом городе, – одна мука. Куча искажений от чего ни попадя… – рассказывала Имэйх: – Поэтому поиск на большие дистанции крайне малоэффективен. Приходится искать на небольшом радиусе, прощупывая кусочек за кусочком. Я б, может смогла бы это как-нибудь скомпенсировать, перенастроив что-нибудь из своих артефактов, но все они лишились магической составляющей из-за аномалий при переходе…

Они с Сашей и Эвелиной шли по заснеженной аллее зимнего парка.

Эвелинин товарищ высадил их там по их просьбе.

Заснеженные ветви деревьев покачивались в свете фонарей, и от них по земле ползали и шевелились причудливые тени.

– А, главное, когда ищешь один и тот же объект, он со временем начинает "затираться". То есть, теряется достоверность поиска. Ты либо не видишь его там, где он есть, либо он мелькнет там, где его нет. Из-за этого, чтобы избежать ошибок, приходится искать по совсем крошечным участкам.

Имэйх присела и зачерпнула ладонью горсть свежего пушистого снега. Если приглядеться, было видно каждую отдельную снежинку с ее уникальным узором. Легкий ветер сдувал их с сугробика на ладони, подхватывал и плавно опускал на землю, заставляя мерцать в свете фонарей.

– Да-а… – протянула Эвелина: – В голове не укладывается… Маг из другого мира…

– У меня тоже не сразу уложилось, – усмехнувшись, ответила Саша.

– Чудесный сегодня снег, – проговорила Имэйх, сдувая оставшиеся нерастаявшие снежинки с руки: – Не каждый раз такой бывает. Обычно то ломаный, то обесструктуренный, то крупой…

– Имэйх… – после некоторого молчания спросила Эвелина: – Ты считаешь, что он жив?

Девушка усмехнулась.

– Ну, я надеюсь. А надежда мне почти всегда помогает…

Жизнь всегда помогает нам в том, с чем мы, быть может, не справились своими силами. У нее свои планы, и они куда как продуманнее наших.

Еще какое-то время они шли молча, слушая легкое поскрипывание снега под сапогами.

– Имэйх, – наконец, нарушила молчание Саша, с живым интересом спросив: – А расскажи, как прошел твой первый день на новой работе!

– О-о-о! – девушка широко улыбнулась и, повеселев, начала: – Прекрасно!..

***

Не то чтобы удар был сильный. Как-никак, по переулкам машины обычно не особо летают.

Шпора падал хоть и вынужденно, но все же, в определенной степени, контролируемо.

Однако, жестко приложился коленом, пробив по болевой точке. Впрочем, это было еще не так страшно…

Дверь машины, серебристо поблескивающей в свете фонарей, открылась, и из нее, придержавшись за дверь, выскочила насмерть перепуганная девица.

– Го-осподи! Вы живы!? Я не видела вас!..

Шпора укорил себя за то, что не смог упасть ловчее. С другой стороны, откуда ему было знать, что ему повезет налететь коленом именно на выдающееся ребро выбоины на дороге.

– Все в порядке, – прошипел он, присев на землю.

– Прости-ите! Мне о-очень жаль! – девица, торопливо прикрыв дверь машины, поспешила к пострадавшему: – Я вас не заметила!..

Он хотел броситься бежать сразу, но из-за чертовой коленки едва смог подняться.

Морщась, выпрямился, и попытался перенести вес на правую ногу, но она еще подкашивалась.

Девица, заметив это, в рев.

– Простите! Простите, ради бога!.. – продолжала она, вытаскивая из кармана телефон: – Я сейчас вызову "скорую"!..

– Не надо никого вызывать! Я в