– Не предложишь? – притворно вздохнула она. – Эх, а я так ждала… Опять сорвалось, значит.

– Нет, погоди, – сбился Мадьяров. – Если ты, конечно, желаешь, мы можем и на чердаке с тобой, а Юлька-то? Ей отсюда до мединститута далековато будет, честно тебе говорю.

– Короче, отказываешь, да? – прищурила глаза Дина.

Мадьяров повернулся к ней:

– Отказываю! Да!

– А тогда… – Дина принялась искать подушку, чтобы запустить в этого жадину, но Мадьяров сцепил ее руки за спиной, и лицо девушки оказалось прямо перед его лицом.

– Я скупой, но рыцарь! – заявил Мадьяров и снова приник к губам Дины. – И не перечить мне! Я еще и жутко злой рыцарь! Запросто в темницу, всю закую в паранджу и будешь выступать только в ней!

– Ах вот как?! – Дина вскочила и шутливо кинула в него подушкой. – Я свободная! Я буду бороться! Защищайся!

Дмитрий снова ее поймал, поцеловал, поставил на топчан, как на пьедестал, и строго предупредил:

– Я сильный, ясно? Поэтому переезжаешь ко мне… в смысле, в ту квартиру, перевозишь своих, пока Юлька на каникулах. Не перечь мне! Я знаю, что у них сейчас каникулы! А маме… маме можешь соврать, что снимаешься в эротической рекламе – за них больше платят, ясно? Она тебя выгонит, и ты придешь жить ко мне на чердак! Как тебе мой коварный план?

– Ты чудовище! – восторженно посмотрела на него Дина и прыгнула с «пьедестала» прямо в его объятия. – Я тебя буду изнурять! Истощать твои физические силы ночными нападениями! Я тоже жутко коварная!

– Я думаю… – задыхаясь, проговорил Мадьяров. – Мне кажется, наше коварство надо как-то усугубить.

– Шампанским? – наивно похлопала глазами Дина.

– Да, и им тоже. Только после…

Утром следующего дня Татьяна Олеговна подскочила в восемь часов. И как-то сразу поняла, что проснулась самая первая из всей труппы. А в десять утренник! А в десять вечера новогодняя ночь! И им надо перед ней отдохнуть, потому что до пяти утра предстоит веселить зрителя. А администрация… Тьфу ты, дед Плутон сообщил, что в клуб заявится вся деревня. И если не с самого начала, то в два ночи – точно.

Татьяна налила в таз прохладной воды, быстро поставила на плиту кастрюлю, чтобы нагреть воду для Эда, и потратила целых десять минут на то, чтобы привести себя в порядок.

– Эд! Быстро поднимайся, через полтора часа утренник, ты там играешь Деда Мороза, – нежно попробовала она разбудить мужа.

Банченко принципиально не хотел подниматься.

– Эдмунд! – совсем не бережно тряхнула его за плечо жена. – Вставай! Сцена зовет!

Он распахнул глаза, вытаращился на Татьяну мутным взглядом и испуганно махнул рукой:

– Изыди! Уйди отсюда, мерзкая Брунгильда!

Почему Брунгильда, Татьяна не стала разбираться. Она решила разбудить всех, а уж потом собственного мужа, пусть лишние полчаса поспит.

Сломя голову она ринулась в комнату Криворуковых.

В коридоре клуба стояла мертвая тишина. Можно было не сомневаться, театр спал.

– Анжела Кузьминична! Анастас Борисович! – Татьяна забарабанила кулаком в дверь главного режиссера. Ей никто не ответил. – Анастас Борисович!

Она рискнула открыть дверь, та была не заперта.

Комната оказалась пуста. Только неразобранные сумки стояли рядом с одной из раскладушек. На самих же раскладушках было аккуратно свернуто одеяло. По всему видно, что спали хозяева не здесь.

– Да что ж такое-то? – все больше волновалась Татьяна.

Теперь она стучалась в комнату к девчонкам – Дине и Женьке. Дина вчера очень рано ушла с банкета, трезвая, как стеклышко, а потому должна была ответственно отнестись к празднику.

Но в комнате никого не было.

– Та-а-ак, – стояла посреди коридора Татьяна. – И где мне их искать?

Справа скрипнула дверь, и из комнаты вышел Игорь Веткин.

– Татьяна Олеговна, что-то случилось?

– Случилось, Игорь… – уже чуть не плакала Татьяна. – Через полтора часа утренник, а я не могу никого найти из труппы. И Криворуков куда-то провалился! А у нас даже декорации еще не поставлены!

– Так идите в зал, там вчера Чеботарев всех агитировал елку наряжать. Наверное, и декорации установили. Пойдемте вместе.

Действительно, заблудшие артисты театра спали под елочкой вповалку.

– Анастас Борисович! – вскрикнула Татьяна. – Ну ладно они, но вы-то! У нас через полтора часа… да какого там – уже через час утренник! А артисты еще пьяные спят! Анастас Борисович! Да проснитесь же!

Главный режиссер с трудом разлепил веки и тут же отправился в нападение:

– Банченко! Ты зачем меня… Это ты виноват!

– Встав-вайте же! – тянула его Татьяна, но главреж умело отмахивался.

– Уйди! Брысь!

Татьяна в бессилии опустила руки.

– Ну что делать, а? Игорь, что делать-то? Нас же закидают помидорами!

– Яйцами, Татьяна Олеговна. Тухлыми яйцами. Помидоров еще нет, – успокоил Веткин. – Давайте вот что… растащим этих по комнатам, освободим сцену, а там что-нибудь придумаем. В конце концов, я могу сыграть Деда Мороза, а вы Снегурочку.

– С-снегурочку играю я! – вдруг выползла из-под елки Анжела Кузьминична. – Всегда! А Деда Мороза Вася! Какого черта ты спишь, когда дети уже тут! А у нас утренник!

Чеботарев выскочил на четвереньках откуда-то из-за стульев, с трудом выпрямился и старательно дыхнул в сторону:

– Че изволите-с? Где дети?

– Василь Васильич! – кинулась к нему Татьяна. – Срочно! Срочно устанавливай декорации! Хоть на два гвоздя их приколоти, только чтоб не обвалились.

– Будет сделано, – кивнул Василий Васильевич и побрел из зала.

– На него можно положиться, – выдохнул Веткин. – Он с любого бодуна дело свое знает. А этих потащим волоком. Я сам.

– Хорошо, Игорь, ты давай растаскивай этих актеров, чтоб им пусто было, а я деда найду. Попрошу, чтобы он на час выступление задержал, – сказала Татьяна. – Вот сам их поил, пусть теперь выкручивается.

…Дед Плутон виновато прятал глазки, кивал и соглашался задержать сельчан с детьми на час.

– Я их на конях покатаю. До Алексеевки съездим… я себе хоть водочки прикуплю, а потом и обратно. Как раз час и уйдет.

– Никакой водочки! – рявкнула Татьяна. – У нас из-за вашей водочки вся работа встала!

– Ну дак Новый год же! – развел руками старичок, но тут же согласился. – Смотри сама, как знаешь, тебе видней. У меня, так-то, еще самогонки жбан.

Татьяна метнулась в зал. Веткин и Чеботарев устанавливали декорации. Ну, хоть что-то.

– Татьяна, – подошел к ней Игорь. – Я с детьми проведу конкурсы и игры. Час продержусь.