Глупо как-то, но мне вдруг стало действительно страшно. Ерунда ведь, ничего такого. Я сто раз этого Стаса видел, за руку здоровался. Он, кстати, знает, как меня зовут.

За дверью воцарилась тишина.

Я стоял у запертой двери и слушал. Проехал лифт. И кто там мотается ночью туда-сюда? Но именно привычный механический звук встряхнул меня, отрезвил. Я снова выглянул в глазок. Смешно, но теперь все было четко видно, никакой пыли. Стас, что ли, протер? Протер и ушел.

Пожав плечами, я вернулся в кровать и как-то очень быстро отрубился. Это уже потом от соседа сверху случайно узнал, что моя соседка без вести пропала. Все вещи на месте, документы, ценности. Квартира изнутри заперта. Внуку ее, Стасу, пришлось дверь взламывать. Он с семьей две недели у родни жены в другом городе был, потом решил бабушку навестить, а она трубку не берет, - он всегда ей звонил по телефону предварительно.

И главное, камера у подъездной двери ничего не зафиксировала. Как испарилась старушка. Кстати, а я не видел чего? Я, конечно, все в полиции рассказал. Но это тогда не Стас был, точно. И в подъезд никто посторонний не заходил, а той ночью вообще все по домам сидели. Выставил себя, короче, каким-то чокнутым идиотом. Чуть ли не первым подозреваемым.

Соседку так и не нашли. Квартира пустая стоит. А я в наушниках засыпаю. Не хочу ничего слышать. Ни как лифт ездит, ни как холодильник включается, ни как дверь дребезжит.

Она иногда дребезжит, будто кто-то в соседскую квартиру заходит. Тихо так, аккуратно. Ни разу не хлопнет дверью, замком не щелкнет, ключами не громыхнет. Это не Стас, нет. Он один сюда уже не приходит, тем более вечером, тем более ближе к ночи. Стас громкий, разговаривает, гремит ключами. Стас звонит в звонок и никогда не стучит в дверь кулаком.

А я в наушниках. Не хочу услышать, когда кто-то будет ко мне стучаться и просить открыть ему. Кто бы он ни был.

Валерия, которой по считалочке выпала очередь готовить, вдруг самым решительным образом погнала нас с Соней за елкой в лес. Как же так, зимние каникулы, а у нас дом совершенно не украшен?!

К нашему большому сожалению, на участке ничего подходящего не росло. Да и вообще жители Шилиханово дружно игнорировали такое полезное новогоднее растение, как елка, обходясь яблонями и какими-то неизвестными мне корявыми деревьями.

Почему-то Леркин аргумент, что повар имеет право диктовать любые условия, показался нам достаточно веским. Мы почти безропотно покинули жаркую комнату, нацепили пуховики и валенки и отправились за елкой. Пробежаться по морозцу в заснеженный лес и потратить на это не меньше полутора часов? Легко!

Конечно, ничего рубить или вырывать с корнем мы не собирались — и не сумели бы. Да и Валерия предупредила: местный лесничий очень суров, за каждым деревом следит и может даже пристрелить браконьеров. Это очень вдохновляло.

Но вдруг нам попадется какое-нибудь маленькое поваленное деревце... Наверняка мы сумеем объяснить лесничему, что к чему. Главное, чтобы он сначала не принялся стрелять.

В общем, пока вся затея казалась нам ужасно забавной.

После завываний радио, которыми уже пропитался весь дом, тишина на улице показалась особенно оглушающей, аж уши закладывало. Мы с Соней даже специально стали скрипеть калиткой и хрустеть снегом, усиленно топая валенками, лишь бы нарушить это кладбищенское безмолвие. И под собственный шум не заметили, как к нам присоединился Вадимка.

Я еще удивилась, какие же мы с Соней громкие. Вадимка, такой крупный пес, бегал совершенно бесшумно, да к тому же, кажется, еще и следов не оставлял. Нас же было и слышно, и видно издалека.

Дорога проходила через деревню и тянулась дальше полями и по мосту над заливом к лесу, а сквозь него к следующим деревенькам, дальше и дальше. По этой дороге и прибежал Вадимка, который совершенно четко собирался нас сопровождать.

За околицей от основной дороги отходила небольшая тропа, ведущая почти вдоль залива к кладбищу, за которым начинались поля, потом к заброшенным коровникам и дальше, дальше в сторону деревни пушкинской зазнобы.

Основную дорогу, разумеется, расчистили трактором, это было хорошо заметно. Поэтому мы с Соней шли довольно бодро и даже, пока не наглотались холодного воздуха, пытались завывать разные популярные песни.

Вадимка трусил чуть позади нас, никак не реагируя на наши песнопения. Можно было подумать, что он не только немой, но еще и глухой. Несмотря на то что он однозначно относился к нам дружелюбно, все же это был очень серьезный, даже какой-то суровый пес. Ни разу за все время нашего с ним знакомства не залаял, да что там, даже не тявкнул.

Я вот первый раз видела такую молчаливую собаку. И как-то не по себе становилось от этого — не понимаешь, чего от него ожидать.

Кроме нас троих, казалось, во всем мире никого не существует. Только один раз опять неизвестно откуда появилась на дороге сорока, но Вадимка, забежав вперед,