— Мы ищем не тело пекаря, — усмехнулась Гвен, освещая одинокую гробницу у дальней стены, — а его могилу!

Фигура надгробия напоминала своей бледностью мёртвое тело. Лицо её, когда-то гладкое и умиротворённое, покрылось, словно морщинами, сеткой трещин, поросших буроватой плесенью. Казалось, покойник готов подняться и поприветствовать гостей.

Ребята обошли гробницу с разных сторон, разглядывая искусную резьбу.

— Мрамор, — определила Гвен, проведя лучом фонарика по одежде статуи. — Гораздо лучше булыжников.

Джек наклонился, чтобы рассмотреть предмет, вырезанный на середине надгробия. Мертвец как будто держал его у себя на животе. Похоже было на круглый пирог, украшенный вишнями.

— У него в руках пирог.

— Скорей уж торт! — хмыкнула Гвен. — А что ты ожидал у него увидеть, меч? Это же пекарь, а не рыцарь!.. — Она вдруг озадаченно закусила губу. — Сразу возникает вопрос: чем он заслужил такую пышную гробницу?

— Он же вроде был королевским пекарем?

— Отлично, Джек, — кивнула она, — ты внимательный слушатель! Только пекарей у короля было много. С какой стати заказывать одному из них мраморную гробницу, достойную правителя? Тем более человеку, который, по слухам, спалил целый город!.. — Она вздохнула. — Никаких надписей, увы. Придётся тебе глюкануть ещё разок.

Джек так и думал, что придётся, хотя никакого удовольствия от этой мысли не испытывал. Костлявые объятия мертвецов на Пудинг-лейн не выходили у него из головы.

— Ты уверена, что тела внутри нет? — спросил он опасливо.

— А какая тебе разница?

— Да так, не знаю…

— Ну давай! — нетерпеливо кивнула Гвен.

Он протянул руки к надгробию и, преодолев страх, опустил их на холодную, влажную поверхность мрамора. Даже чуть скользкую. Подержал… но ничего не ощутил. Пожал плечами.

— Не получается… — вздохнул он с тайным облегчением. — Пропал, наверное, мой чудесный дар. Виноват, прости.

— Не может он пропа́сть! — фыркнула Гвен. — Ничего в нём чудесного, это всего лишь особенность биохимии мозга. Просто ты ещё плохо умеешь собой управлять.

— Ну так или иначе… не работает же!

Отвечая, Джек надавил на крышку надгробия чуть сильнее — и Гвен вдруг пропала, разлетевшись лёгким облачком, а тёмное подземелье озарилось призрачным сероватым сиянием. Закружилась голова, но упасть он не мог, даже если бы захотел, тело было как чужое. Всё-таки получилось!

Гвен была права: мрамор оказался отличным проводником, куда лучше булыжников. Были видны стены с нишами, различались даже нос и губы на лице каменного пекаря. Правда, ниши оставались пустыми. Если видение относилось к прошлому, то сравнительно недавнему.

Внезапно Джек понял, что он здесь не один. В ногах у статуи маячила тёмная человеческая фигура. Длинный плащ, котелок… Отец? Окликнуть не получилось, но человек сразу двинулся навстречу, скользя призрачными руками по мрамору. Неужели услышал? Джек двинулся тоже, хотя тело действовало будто само по себе, и два силуэта слились воедино.

Каменный пол провалился под ногами. Краткий миг падения… и Джек оказался на том же месте — серые стены склепа, руки лежат на мраморном саркофаге. Однако человеческих силуэтов вокруг стало больше, и одеты они по-другому, в какие-то мешковатые балахоны. А в стенных нишах — гробы!

Тёмные фигуры стояли неподвижно, молитвенно склонив неразличимые лица, а один из них, который стоя впереди всех, простёр руки и то ли бормотал, то ли стонал что-то неразборчивое. Так продолжалось довольно долго, потом тени стали удаляться. Наконец тот, который говорил, — наверное, священник, — остался у гробницы один. Опустив руки, он произнёс ещё несколько слов, а потом повёл себя очень странно: достал из складок своего одеяния какой-то небольшой предмет и… вложил статуе в раскрытый рот. Джек хотел наклониться и рассмотреть, что это, но вдруг почувствовал, как непреодолимая сила тянет его вверх…

— Нет! Стой!

— Тсс!.. — зашипела Гвен. — Не шуми так!

Джек отдёрнул руки от камня и похлопал себя по бокам, проверяя, всё ли на месте.

— Уф-ф!.. Вернулся, кажется… — выдохнул он.

Веснушки на щеках девочки сбились в кучку. Она уточнила:

— То есть глюканул, так надо понимать? Запомни: ниоткуда ты не вернулся, потому что нигде не был! Это видение, а не путешествие.

Он промолчал, приводя в порядок мысли.

Гвен нетерпеливо фыркнула, закатив глаза:

— Ну же, ну! Что ты видел?

— Ну… э-э… тот человек сунул что-то в рот статуе.

— Что за человек?

— Священник вроде бы… — Прогнав из головы остатки тумана, Джек взял у девочки фонарик и посветил на мраморное лицо пекаря. — Вот сюда, я видел… — Он вдруг запнулся: плотно сжатые губы выглядели так, будто никогда не раскрывались. — Не может быть!.. Я же видел, как он…

— Ты уверен?

Джек продолжал с недоумением рассматривать каменное лицо.

— Абсолютно!

Гвен забрала фонарик и принялась внимательно рассматривать надгробие.

— Тогда здесь должен быть какой-то механизм, — пробормотала она, — и что-то вроде рычага.

— Ты вот так сразу мне поверила? — удивлённо спросил Джек.

— Видел, значит, видел… — Девочка присела на корточки, направляя луч на крышку снизу. — Раздел четыре, правило три: «Видения не лгут». Их просто надо понять, но они… — Склонив голову набок, она заглянула под корочку каменного пирога. — Они никогда не лгут… И вот тебе подтверждение! Под тортом есть зазор, руки пекаря его прикрывают.

— В смысле — под пирогом?

— Нет, под тортом! Высокий, с вертикальными краями, сверху вишенки — тут и спорить не о чем. — Гвен прищурилась. — Так или иначе, зазор есть, а тогда… Ну-ка помоги мне.

Она ухватилась за края каменного диска и, кряхтя от натуги, попыталась повернуть его, будто колесо. Джек присоединился, и торт-пирог со скрипом поддался. Одновременно что-то заскрипело и в мраморной голове пекаря.

Бросив на Джека торжествующий взгляд, Гвен направила на мраморное лицо луч фонарика. И точно — губы чуть-чуть разомкнулись.

— Работает! — радостно воскликнула она. — Значит, правда! В самом деле!

Джек усмехнулся:

— Ты же вроде и не сомневалась… «Видения не лгут».

— Не придирайся! — сказала Гвен. — Крути давай!

Они вновь налегли на каменное колесо, и губы пекаря раскрылись ещё шире. Гвен подбежала и направила луч фонаря ему в рот, осветив внутри крошечный пергаментный свиток.

— Полегче, слон! — буркнула она, когда Джек потянулся, чтобы вытащить находку. — Рассыплется в пыль — и мы на мели.