Они определённо поступили разумно, когда даровали Бронхилаю лёгкую смерть. Они всё правильно рассудили. Это было милосердно.

Ангелина должна была обсудить это с командиршей — ей требовалось обговорить всё со своей соучастницей, расставить все точки над "и".

Собравшись с мыслями, Ангелина решительно повернулась в сторону военной. К удивлению девушки, взгляд её упёрся в стремительно приближающуюся к ней широкую мужскую грудь, обтянутую тяжёлой железной кольчугой. Испуганно ахнув, она попыталась было отскочить в сторону, но внезапно мужчина схватил её за руки, притянув к себе.

— Путешествие окончено, Ваше Высочество, — спокойно проговорил конунг Харальд, улыбнувшись одним уголком губ.

Глава 7

— Отпустите меня! — Ангелина с силой дёрнулась в сторону, пытаясь освободить руки от жёсткого захвата.

Мужчина сжал её запястья сильнее, невольно надавив на ещё свежие ожоги. Девушка вскрикнула.

— Вы пойдёте со мной, Генриетта. Бесполезно сопротивляться, — голос конунга по-прежнему оставался спокойным, резонируя с абсолютно бесстрастным лицом. Казалось, что выходка принцессы Норфолка не произвела на него никакого впечатления, вопреки опасениям Ангелины. Представляя их встречу, она каждый раз фантазировала, как он, подобно яростному смерчу, налетит на неё, обрушит кучу самых грязных ругательств и проклятий, ударит, в конце концов!

Но Харальд поступил иначе. Игнорируя крики и сопротивление девушки, он невозмутимо поднял её на руки — продолжая, однако, держать её ладони в своей — и, кивнув показавшимся за его спиной нескольким воинам, понёс Ангелину обратно вглубь леса.

— Нет, отпусти! — Извиваясь змеёй в его объятьях, верещала девушка. — Семпрония! Где Семпрония? Что вы сделали с ней?!

Конунг хрипло рассмеялся.

— Не стоит рассчитывать на помощь кин Мерло, Генриетта, — просто проговорил он. — Она не смогла бы вам помочь, даже если бы была в сознании.

— Боже… — девушка отвернулась и вытянула шею, выглядывая из-за спины мужчины. Её глаза принялись жадно осматривать место их прошлой дислокации в попытке отыскать военную.

К радости Ангелины, бессознательное тело Семпронии обнаружилось не покинутым где-то в кустах, а на руках крупной, широкоплечей каттегатки с выбритым виском. Суровое выражение, застывшее на её лице, прибавляло военной возраста, но по гладкой, упругой на вид коже, можно было догадаться, что девушка была ещё довольно молода. Уголок её тонких губ пересекал небольшой, но довольно приметный шрам, делая её вид более диковатым, но прямой, аккуратный носик, принятый называть "аристократическим", удачно компенсировал это, в результате чего в лице каттегатки виднелся отпечаток некого благородства. Толстая русая коса, переброшенная через плечо, извивалась при ходьбе подобно ручной змейке, а в светлых глазах отражалась плохо скрываемое раздражение.

Похоже, подданные конунга явно не разделяли спокойствия своего правителя. Мельком рассмотрев оставшихся четырёх сопровождающих, Ангелина поняла — будь их воля, они бы с превеликим удовольствием разделались с незадачливыми беглянками, вдоволь перед этим над ними поизмывавшись.

Ни на что не надеясь, принцесса предприняла очередную слабую попытку вырваться, окончившуюся закономерно — полным провалом. Осознав всю тщетность своей затеи, она расслабилась. Грустно прислонив голову к скрытой прохладой кольчуги груди Харальда, Ангелина разочарованно выдохнула. Как можно было так сглупить? Семпрония ведь предупреждала её о том, что они должны всегда находиться в поле зрения друг друга и не отходить далеко! Она же говорила, что обстановка слишком подозрительная! О чём вообще Ангелина думала, когда отвернулась от военной, да ещё при этом и отошла от неё на несколько метров? Какая же это была огромная глупость с её стороны! Она буквально собственноручно вручила каттегатцам возможность незаметно и без потерь разделаться с ними поодиночке!

В груди Ангелины поднялась волна злости на саму себя. Повинуясь самоуничижительному порыву, она с силой приложилась головой о жёсткий холодный металл. В следующий секунду тот завибрировал от раздавшегося над девушкой глубокого, грудного смеха конунга.

— Не старайтесь выбраться, Ваше Высочество, — вкрадчиво проговорил он. — Вам не сбежать от меня. Это ещё никому не удавалось.

Ангелина равнодушно хмыкнула, проигнорировав его насмешку. Властитель Каттегата вызывал в ней смешанные чувства. Она отчётливо ощущала исходившую от него опасность. Абсолютно всё в нём — его плавные, уверенные движения, его невозмутимость, его спокойное поведение, даже сама его, полная холодной привлекательности, внешность — кричало об опасности. Хищническая сущность настолько ярко проявлялась в этом мужчине, что любому человеку достаточно было и одной встречи для того, чтобы уловить и усвоить эти сигналы. Он будто источал энергию доминантности и силы, внушая людям необъяснимый страх.

Если бы Ангелине нужно было бы описать конунга Харальда одним словом, она бы ответила: "Подавляющий". Именно это она ощущала рядом с ним — даже находясь неподалёку от него, она чувствовала непонятную, довлеющую над её головой силу, призывающую всё её нутро склониться перед обладателем этой силы.

При мысли об этом Ангелина прыснула. Вот ещё. Она не позволит какой-то тестостероновой бочке абьюзить её! Она всегда давала отпор своей тётке и её собутыльникам, даже когда была ребёнком, и сейчас изменять себе не будет. Конечно, она постарается сделать всё возможное для того, чтобы выжить и выбраться из этой заварушки с наименьшими потерями, но она не станет терпилой, даже если это в какой-то момент покажется наиболее благоразумным решением. Она не побоится дать отпор и без магии — того, что случилось в её спальне после свадебного пира с Ротхеном, больше с ней не повторится.

Уже начало смеркаться, когда Харальд, наконец, объявил привал. Опустив не сопротивляющуюся пленницу на жёсткую листву, он вытащил откуда-то из-за пазухи уже знакомую Ангелине грубую бечёвку. Не дожидаясь его приказа, девушка протянула ему сложенные вместе ладони, с явным вызовом глядя в глаза.

Конунг ухмыльнулся её выходке, покачав головой. Теперь, когда его лицо не было скрыто под плотным слоем крови, Ангелина смогла его как следует разглядеть.

Харальд оказался, к её удивлению, ещё довольно молодым мужчиной. В уголках его серых глаз едва только начали намечаться небольшие морщинки. Нос, несмотря на любовь конунга к военным походам, оказался прямым — следствие то ли наличия магии врачевания, то ли поразительного боевого мастерства мужчины, позволившего ему избежать многочисленных переломов. Левую бровь рассекал тонкий шрам, тянущийся до середины щеки. Примечательно, что он вовсе не уродовал каттегатца, даже напротив — удачно вписываясь в архитектонику лица, он будто дополнял его образ, делая его завершённым.

Приглядевшись повнимательнее, Ангелина заметила тёмные узоры, покрывающие шею мужчины. Проследив структуру линий, она догадалась, что это было продолжением другого, более обширного рисунка, вытатуированного, по всей видимости, на груди и спине мужчины.

Заметив направленный на его шею взгляд девушки, Харальд усмехнулся.

— Нашли что-то интересное, Ваше Высочество? —