политиками, Кимон вырос с ощущением глубокой несправедливой обиды, нанесенной его семье. Его родичи сослужили городу великую службу, но получили за нее лишь наказания и бесчестие.

Отцом Кимона был Мильтиад, приведший афинян к исторической победе при Марафоне. Казалось бы, этого должно было хватить, чтобы обеспечить ему место в пантеоне величайших героев города. На деле же карьера Мильтиада завершилась крайне неудачно из-за закончившейся катастрофой военной экспедиции против острова Парос: считалось, что этот поход был частью общей кампании по наказанию поселений, оказавших поддержку персам. Мильтиад не смог захватить остров, получил серьезную травму ноги, а по возвращении предстал перед судом по обвинению в измене. Он избежал смертной казни, но был оштрафован на 50 талантов[31] и умер в долговой тюрьме, оставив финансовые обязательства сыну. Одним из следствий всего этого была чрезвычайная скудость личных средств Кимона в начале его политической карьеры. Поскольку он жил вместе со сводной[32] сестрой Эльпиникой, им приходилось терпеть сплетни о наличии между ними кровосмесительной связи. Финансовые проблемы семейства стали менее острыми, когда Эльпиника вышла замуж за Каллия, одного из богатейших жителей Афин.

Однако ощущение несправедливой обиды у Кимона от этого не исчезло. В его попытках восстановить благополучие семейства ему мешало и еще одно обстоятельство. Его мать была фракийской царевной; в его жилах текла кровь народа, который Афины считали полуварварским. Это, по-видимому, лишь усиливало его стремление сражаться с настоящими варварами и избегать ненужных ссор с собратьями-эллинами, в том числе спартанцами, аскетическим милитаризмом которых он восхищался. Сразу после заключения на Делосе союза против персов Кимон начал командовать походами от имени этого союза, целью которых было полное искоренение всех следов присутствия персидских агрессоров на землях, населенных греками, или вблизи них.

Во Фракии, стране своих предков по материнской линии, он взял город Эйон, что вынудило потерпевшего поражение персидского полководца покончить с собой, предварительно убив всех своих родных. Затем он захватил Скирос, небольшой остров, жизненно важный для контроля над северной частью Эгейского моря, и, изгнав занимавшееся пиратством местное население, заселил его жаждавшими земель афинянами. В Афины он вернулся со скелетом, который называл останками героя – основателя города Тесея. Хотя многие, вероятно, называли это дешевым приемом, он увеличил популярность Кимона среди простых жителей Афин. Военные успехи и захваченная благодаря им добыча не только помогли ему разобраться с финансовыми затруднениями, но и позволили стать богаче множеству афинян со скромным достатком.

Хотя Кимон не слишком любил демократию, он понимал образ мыслей рядовых воинов и моряков и заботился о соблюдении их интересов. В том, что касалось внутригородских дел, он принадлежал к лагерю, выступавшему за сохранение существовавшей политической системы со всеми преимуществами, которые она предоставляла знатным и богатым. Противники этой партии хотели углубления афинской демократической системы и усиления отличий города от недемократических частей Греции, таких как Спарта. Кимон предпочитал системным изменениям произвольные акты щедрости. Он не был человеком утонченным, хотя и внес свой вклад в украшение родного города. Именно он построил стену вокруг священной оливковой рощи, ставшей впоследствии Академией Платона.

Его падение произошло в конце 60-х гг. V в. до н. э., когда его проспартанские (но никогда не доходившие до измены) склонности проявились особенно ярко и поставили его в чрезвычайно неловкое положение. В Спарте произошло ужасное землетрясение, и угнетенные подданные этого города, несчастные илоты, воспользовались этой возможностью, чтобы взбунтоваться. Спарта обратилась к афинянам за помощью, и Кимон вызвался возглавить отряд, отправленный для содействия в подавлении восстания. Однако, когда афинское войско добралось до места, спартанцы в последний момент отказались от его помощи. Это было сочтено тяжким оскорблением Афин и в особенности самого Кимона.

Отсутствие Кимона и неудача, которую он потерпел, пришлись чрезвычайно на руку его политическим противникам в Афинах, «демократическому» лагерю, стремившемуся изменить баланс сил в городе в пользу простых, более бедных граждан. Возглавляли эту фракцию человек по имени Эфиальт, убитый при загадочных обстоятельствах, и его молодой протеже, блистательный аристократ тридцати с чем-то лет по имени Перикл. В 461 г. до н. э. Кимон был подвергнут остракизму среди шквала личных оскорблений и клеветнических слухов. Такова история одного из самых известных недавно найденных остраконов. Это дно сосуда, на котором небрежно нацарапан призыв: «Пусть Кимон, сын Мильтиада, уходит, взяв Эльпинику». Любому, кто знаком с современной афинской историей, эти слова покажутся странно знакомыми. В начале 1960-х гг., когда молодой король Константин пытался укрепить свою власть, а за его спиной маячила его решительная мать, родившаяся в Германии королева Фредерика, антироялистские толпы скандировали: «Δεν σε θέλει ο λαός παρ’ την μάνα σου και μπρος!» («Народ тебя не хочет, забирай свою мать и убирайся!»)[33]

Когда Кимон действительно убрался, вместо него у руля Афин встал человек, бывший во многих отношениях его прямой противоположностью. Благодаря талантливым учителям Перикл с самого детства был вскормлен на культурных и интеллектуальных достижениях греческого мира, в особенности ионийской школы естественной философии. На будущего государственного деятеля оказали влияние, в частности, Протагор, Зенон Элейский и блистательный Анаксагор из Клазомен (на территории современного турецкого порта Урла), автор глубокомысленных рассуждений об основах астрономии и физики. Соприкосновение с этими великими умами придало ему своего рода живость ума, полезную всякому, кто вступал в неразбериху афинской демократии.

Но, по крайней мере, если верить портрету пера Плутарха, Перикл не был склонен растрачивать свои ораторские или интеллектуальные дары по пустякам. Напротив, он был сдержан как в светской жизни, так и в выступлениях в Народном собрании, и, когда он все же заговаривал о каком-либо важном государственном деле, его тщательно подобранные слова имели огромный вес. Несмотря на все различия между Кимоном и Периклом, оба они выросли, ощущая настоятельную потребность смыть несправедливое пятно с родовой чести. Отца Кимона обвинял и разорил отец Перикла Ксантипп. Затем, в 484 г. до н. э., и Ксантипп подвергся остракизму: его имя можно найти на нескольких остраконах, обнаруженных совсем недавно. Его изгнание было частью кампании Фемистокла, направленной на строительство афинского военного флота и устранение противников этой меры. По-видимому, юный Перикл впитал ощущение той опасности, с которой может быть связана общественная деятельность, даже (а может быть, даже в особенности) для людей, обладающих связями и обаянием – обаянием, напоминавшим о Писистрате, тиране, который владычествовал над городом столетием ранее. Вот что говорит об этом Плутарх:

…Так как он владел богатством, происходил из знатного рода, имел влиятельных друзей, то он боялся остракизма и потому не занимался общественными делами, но в походах был храбр и искал опасностей[34].

В другом знаменитом отрывке Плутарх описывает Перикла-политика как человека, отказавшегося ради сохранения собственного достоинства