Рядом с домом была маленькая церковь и музей с картинами, посвященный истории скалы и аббатства. По легенде, этот монастырь построил великан, а неблагодарные люди его убили, потому что он был таким огромным и наводил на них страх. Меня эта легенда удивила – ни поучительного конца, ни особой причины для такого зверства: просто взяли да убили большого человека, который никому не причинял вреда… По другой легенде, эту скалу так назвали потому, что однажды в страшный шторм рыбаки увидели явление святого Михаила (то бишь Сент-Майкла), который указал им на этот остров, и они таким образом спаслись. Есть там еще парочка красивых легенд, и мы всем этим так увлеклись, что совершенно забыли про время; а когда вернулись к молу, то обнаружили, что море отрезало нас от суши – начался прилив, крепость превратилась в остров, и добираться до берега теперь надо было на лодке. Таких бестолковых, как мы, оказалось довольно много, и нас всех стали потихоньку загружать по разным суденышкам (за умеренную плату, разумеется). Картина была несколько странной: лодки с незадачливыми туристами отплывали от мола и начинали болтаться в море, вовсе не пытаясь достичь берега.

Вот болтаемся мы на волнах уже минут пятнадцать, и никто из англичан почему-то не спросит, что происходит, а все делают вид, что так и надо. Я не выдерживаю и завожу беседу с лодочником, и он охотно объясняет, что воды от прилива уже слишком много, чтобы пробираться от монастыря к берегу пешком, но еще слишком мало, чтобы лодка могла подплыть к нему достаточно близко и выгрузить нас на сушу Вот мы и сидим, и ждем окончательного прилива…

Мне гора Сент-Майклз понравилась. Только удивило, что по сравнению с французской Мон-Сен-Мишель, где во все времена года толпятся несметные полчища туристов, здесь практически пустынно.

Вечером, хоть мы и подустали от путешествий, Джеймс спешно взялся красить стол, скамейку и заборчик на солнечной терраске дома. При этом он измазал руки, лицо, одежду и уронил банку с краской на керамическую плитку пола, так что теперь ее и не оттереть. Под конец эпопеи краска в банке кончилась ровно в тот момент, когда он кривовато докрашивал заборчик до половины. Я с любопытством за всем этим наблюдала, а потом неосторожно поинтересовалась, почему бы не пригласить сделать это кого-нибудь, кто более привычен к обращению с кисточками. В ответ Джеймс разобиделся и разразился лекцией на тему, что здесь популярна аббревиатура DIY – do it yourself (сделай сам) – и что невероятно глупо звать кого-нибудь на помощь в таком пустячном деле. Замечу вскользь, что три года спустя краска на плитке пола нашей терраски все так же сверкает зеленью – как новенькая.

Когда англичане женятся и заводят детей. Свадьба на фоне могил. Десять шагов из дома – и на работе. Зеркала с подогревом и домашняя консерватория. Печка в саду. Собачьи гостиницы. Длинные лодки и старинные шлюзы

Утром отправляемся из Корнуолла в обратный путь, в Свонедж. День предстоит длинный – с заездом на свадьбу к родственникам Джеймса, а потом и к его друзьям. Я пока с этими родственниками не знакома и встречи особо не жажду, но отвертеться мне не удается никак – Джеймс большой любитель семейных торжеств.

Из многочисленных разговоров в этот день я узнаю, что женится здесь в первый раз народ, по нашим меркам, немолодой – где-то около тридцати, а то и старше. До этого пары часто живут вместе, сходятся-расходятся, но не женятся. Детей тоже заводят поздно (опять же по нашим меркам) и довольно часто – до свадьбы. К самой свадьбе готовятся очень основательно – где-то уже за год начинают суетиться: заказывать платье, бронировать церковь и место банкета, составлять списки приглашенных… Свадьба, например, на 50 человек считается чрезвычайно скромной, и многие родственники и друзья останутся обиженными на то, что их не пригласили. К моему неудовольствию, на сегодняшнюю свадьбу мы-то как раз были приглашены.

Приезжаем на венчание. До него нарядные гости топчутся рядом с церковью, а вокруг нее, как и положено, – старинное кладбище. В результате на всех фотографиях и гости, и жених с невестой получаются на фоне могил, но это совершенно никого не смущает.

В церкви все было невероятно трогательно: старенький отец вел невесту к алтарю, жених с невестой давали друг другу клятву (и в такой обстановке верилось, что они будут верны ей всю жизнь), а затем все пели гимны – по предварительно розданным листочкам со словами. И одна свидетельница, молодая подружка невесты, чистым девичьим голоском с кафедры читала Библию.

После венчания и принужденного расшаркивания с моими будущими родственниками мы с Джеймсом отправились в гости к нашим друзьям Элис и Джону. У них есть небольшая фирма и большой дом. Даже слишком большой для двоих, поэтому одну его часть они отгородили и сдают жильцам, во второй живут сами, а в третьей работает эта самая фирма. Очень мне нравится, как они ходят на работу: вышли из одной двери дома, вошли в другую – и у себя в офисе! А некоторым их служащим, кстати, в этот же самый офис приходится ездить с другого конца города.

У них дома я поняла, что не во всей Англии так безнадежно обстоят дела с выключателями ламп и тягой к сохранению старых и неудобных вещей. Джон и Элис недавно закончили делать ремонт: одну из своих не очень больших комнат они превратили в очень большую ванную. Мне полюбилась маленькая деталь: зеркала в этой ванной были с подогревом – чтобы не запотевали, когда принял душ и собрался, например, побриться. А яркость лампы на тумбочке у кровати в их доме регулировалась прикосновением пальца к основанию этой самой лампы…

Еще у них в доме есть “консерватория” – так здесь называют пристроенную к дому беседку-террасу из стекла с прозрачным потолком, а иногда даже и с камином.

В саду я наткнулась на странную штуковину, по форме напоминающую огромный кувшин, только с дыркой в боку и на железных ножках. “А что это такое?” – интересуюсь я. “Так это же глиняная печка! – говорит Джон. – Вот сюда, видишь, надо класть уголь или дрова”. – “А зачем вам печка во дворе?” – не могу понять я. “Ну как же, – отвечает Джон, – мы на ней обычно делаем барбекю или греемся у нее, когда хотим посидеть в саду в холодную погоду”. Я задумчиво смотрю на него, а сама думаю: в России мы в таких случаях просто разводим костер, и печки никакой не надо.

У Элис и Джона живет роскошная и очень умная собака. При этом они часто путешествуют, и я поинтересовалась, что же они с ней делают, когда уезжают. Выяснилось, что обычно они просят кого-нибудь за ней присмотреть, а когда это по каким-то причинам совершенно невозможно, ее отдают в специальную собачью гостиницу: там “постояльцев” кормят и выгуливают. Оказалось, что такие же гостиницы есть и для котов…

Дом Джона и Элис стоит недалеко от Темзы, и мы с ними пошли погулять вдоль ее берегов. Я удивилась: река здесь совсем неширокая, и по ней плывут смешные узкие суденышки. Тут мои друзья разошлись во мнении, как же их называют: то ли long boats (длинные лодки), то ли narrow boats (узкие лодки). Шириной они всего метра полтора, с палубой и крошечной каютой. Оказывается, это модный способ передвижения: в Англии много маленьких каналов, по которым обычные моторки и яхты не могут проплыть, а на этих суденышках можно пробраться в очень живописные места, и многие англичане в свой отпуск любят на таких лодках попутешествовать. Тут же мы увидели интересную картину: такому суденышку в одном из канальчиков надо было пройти крошечный шлюз. Никакого обслуживающего персонала на нем не было (не говоря уж об охране), и все ограничивалось маленькой табличкой с перечнем того, что и в какой последовательности надо сделать, чтобы перебраться на другую его сторону. С лодки спрыгнула немолодая тетушка, спустила воду в шлюзе, открыла воротца, а ее муж на лодке в него вошел; она воротца закрыла, а потом открыла такие же с другой стороны – и их суденышко, поднявшись на нужный уровень, спокойно поплыло себе дальше. Все было проделано вручную, без суеты, как каких-нибудь сто-двести лет назад; и все сработало при этом как часы. (Я же, глядя на все это, ахала и вспоминала серьезные шлюзы за колючей проволокой, которые мне приходилось видеть в России.)