class="p1">— Хорошо, пусть будет условно уничтоженных тобой, — согласился оснаб. — Что можешь сказать об уничтоженных фрицах?

Я прикрыл глаза, стараясь как можно четче представить картинку разгрома:

— Все в форме горнопехотной дивизии СС «Норд». Из старших офицеров: один — оберштурмбанфюрер, и один, вот прям как ты — без каких-либо знаков различия. И сдается мне, что это он был в их теплой компании за старшего… Да! И еще там был один из наших, но опознать его я не смог бы при всем желании — там вместо лица сплошное месиво…

— Так-ак-так, — задумчиво постукивая по столу кончиками пальцев, произнес оснаб. — Если принять за отправную точку, что ты возродился в нашем мире на месте своего двойника из нашего… Ну, другого логического объяснения у меня попросту нет, выходит, что это и есть та самая диверсионная группа эсэсовцев, которую мы ищем. Дежурный! — крикнул он, вызывая охранника.

— Слушаю, товарищ офицер! — в камеру заглянул тот самый солдатик, что целился в меня давеча.

— Зови сюда генерала с майором! — распорядился он. — И пусть подробную карту с собой захватят.

Глава 9

— Вот… Вот здесь я на узкоколейку выбрался из леса! — Мой кривой палец с раздутыми от артрита суставами, уткнулся в расстеленную на столе карту.

После душевного разговора с моим бывшим командиром, и освобождения от всяких там магических приспособ, мне реально так получшело! А уж усилия старшего лейтенанта Егорова — так и вовсе мне десяток мелких болячек снесли! Так что я теперь прям молодец-огурец! По настоянию генерал-лейтенанта Медведева мы всем скопом перебрались из тесной подвальной камеры в кабинет майора, прямо к остаткам трапезы. Вот уж где я оторвался не по-детски, набивая пузо вкуснейшей перловкой с тушняком — настоящая солдатская «шрапнель», «дробь шестнадцать» или «кирза»! К слову сказать, сварена было преотменно! Поэтому и метал я ее, как утка, практически не жуя.

Генерал, правда, нет-нет, да и бросал в мою сторону подозрительные взгляды, но больше не булькал. Видимо полномочия, которыми был наделен Петр Петрович, были отнюдь не пустым звуком.

— А вот здесь меня ваши сотрудники и приняли. — Палец переместился по отмеченной на карте линии узкоколейки, рядом с которой стояла пометка «с. Филькино». — Все сходится, товарищи?

— Сходится, товарищ Старик, — подтвердил мою выкладку майор, которого оснаб уже успел просветить, как ко мне обращаться — именно в этом месте вас и приняли мои орлы.

— А теперь внимательно наблюдайте, — я взял со стола карандаш с линейкой и, делая поправки на масштаб, принялся высчитывать и чертить прямо на карте свой лесной маршрут до одного из предгорий, где я выскочил из мрачных соляных подземелий на белый свет. — Вот примерно в этом районе, — я обвел ручкой небольшую область, — и находится тот самый вход. Думаю, что обнаружите его без труда…

— Так, майор, теперь слушай вводную, — взял слово оснаб, — твоя задача — найти этот выход, кровь из носу! И обеспечить его круглосуточную охрану!

— Людьми поможем, не сомневайся! — заверил его командующий.

— Как подойдет подкрепление, возьми с собой самых-самых! — продолжал распоряжаться Петр Петрович. — Силовиков побольше…

— Да где же их взять-то, товарищ оснаб? — пожаловался майор. — Знаете же, что все для фронта…

— Никифор Васильевич, поможешь? — Оснаб уперся немигающим взглядом в генерала. — Ведь в этих шахтах еще выжившие эсэсовцы могут обнаружиться. Либо твари… Предположительно двух Жрецов товарищ Старик уничтожил, но мало ли…

— К-хм… — Кашлянул в кулак генерал-лейтенант. — Постараюсь выделить… немного… но не обессудь, товарищ Петров, сам знаешь, у меня еще свои задачи…

— Будем рады любой помощи, товарищ генерал-лейтенант, — обрадовался майор.

— Значит, ваша задача — обнаружить пещеру, в которой нацисты проводили обряд! И вот тут вы должны любой ценой не допустить повторного проникновения в нее врага! Боюсь предположить, что скрываю её недра, но то, что фрицам там, словно медом намазано — факт! Постараюсь, как можно быстрее, прислать к вам соответствующих специалистов из столицы. Ответственность, сами понимаете — эта находка может оказаться настоящей бомбой! Не хватало нам здесь, в тылу, повторения «Волынского Капища»[20]!

Пока оснаб утрясал насущные вопросы, меня основательно разморило после обильной обжираловки. Я уселся в самом дальнем уголке кабинета и под размеренный речитатив офицеров с удовольствием дреманул. Как бы то ни было, но я был жив, в какой-то мере дееспособен, накормлен, напоен и обогрет. О дальнейшей своей судьбе я предпочитал не загадывать…

— Товарищ Старик! Товарищ Старик! — Кто-то назойливо потряхивал меня за плечо, вырывая из сладкого сна.

— А? — Я открыл глаза — надо мной склонился старший лейтенант Егоров.

— Товарищ Старый, вам пора, — произнес он, недвусмысленно указывая на выход.

— Охохонюшки-хо-хо, — по-стариковски поворчал я, пытаясь подняться на онемевшие подрагивающие ноги, — дела наши скорбные!

Хоть и подлечил меня старлей, но от своего возраста не убежать! Как был старой колошей, так ею и остался. Егоров, видимо проникнувшись состраданием к моим сединам, подхватил меня под руку и осторожно поставил на ноги.

— Спасибо, сынок! — от всей души поблагодарил я мальца. — Сам видишь, мое дело стариковское — помереть бы уже, да недосуг…

— Ну, скажете тоже, товарищ Старик! — фыркнул старший лейтенант. — Мне бы ваш резерв… — мечтательно произнес он. — Два Жреца… А ведь по Силе даже Младший Жрец равен едва ли не целому мотострелковому батальону! Нет, никак вам нельзя помирать, товарищ Старик! Никак нельзя!

— Ладно, Егоров, постараюсь до победы дотянуть — вон ты меня как здорово починил!

— Да не, это так — баловство одно. Вот товарищ оснаб вас в столицу доставит — там вами настоящие Медики займутся…

— И что, они ушедшую молодость тоже возвращать умеють? — ехидно поинтересовался я, ковыляя к двери на негнущихся ногах. Сапоги, выданные майором, которые мне удалось натянуть на распухшие ноги, противно шлепали широкими голенищами по моим худым голяшкам.

— Нет, увы, — печально протянул старший лейтенант, — молодость возвращать еще пока ни один Силовик не научился. Хотя, читал я как-то, еще до войны, статейку одну в научном журнале. Даже автора статьи помню — Александр Александрович Богомолец[21], Медик-Силовик, академик! Так вот он реально считает, что реальный срок человеческой жизни куда как больше, чем существующий на данный момент! Согласно его теории, обычные граждане, не сумевшие пробудить в себе Силы, могут легко дотянуть до ста тридцати — ста пятидесяти лет! Ну, а Силовики — и того больше!

— Надо будет пообщаться с этим твоим Богомольцем, — усмехнулся я, выбираясь на улицу.

— К сожалению, он не мой, — вздохнул Егоров, — он наш, Советский… Я бы тоже пообщался, только, кто же меня к нему допустит? К такой-то величине?