— Я преклоняюсь перед тобой, Хизер, и тебя одного считаю достойным стать моим повелителем.

Потные жирные пальцы дотронулись до нежной кожи щеки... И красавица не отстранилась, не вздрогнула и не отвела чарующего взгляда.

— Бери же меня и владей,— прошептала она,— без условий, без всяких обетов, ибо твоя благосклонность — высшая награда для женщины. После смерти моего мужа Риатеос и все земли станут моими и я с радостью отдам их тебе. Ты станешь их безраздельным господином, ибо ты единственный, кто достоин этого, о Хизер!

— Да,— прохрипел он, багровея от страсти. Со стороны казалось, что его вот-вот хватит удар,— Риатеос... и ты... Я достоин этого!

— А Итану и Гинмару место на свалке,— продолжала Джилла, целуя руки Хизера, касаясь их губами так нежно, словно перед нею были лепестки роз, а не уродливые грубые лапы, на которых в этот момент каждый волосок встал дыбом.

Начальник тайной службы готов был наброситься на женщину прямо здесь и сейчас, овладеть ею, терзать и кусать это чудное податливое тело, нисколько не смущаясь присутствием постороннего. Мальчик-слуга по-прежнему скромно и тихо стоял у двери — верно, он прошел неплохую выучку.

— Подожди еще немного, повелитель.— Джилла мягко отстранила его руки.— Я хочу, чтобы наше счастье было полным, а для этого нужно... чтобы... здесь был Гинмар! Пусть он испытает жесточайшие страдания, зная, что я досталась достойнейшему из мужчин! Пусть своими глазами увидит, как я отдаюсь человеку, превосходящему его во всем. То, что ему принадлежало, да станет твоим у него на глазах!

«Да она не только прекрасна и умна, но и коварна, как тысяча гадюк,— подумал Хизер.— Вот это женщина! Подобные ей, пожалуй, нравятся мне больше всего». Уж такую-то просьбу не исполнить он просто не мог. Лишить себя удовольствия насладиться бессильной яростью ненавистного выскочки?! Ну уж нет!

— Когда твой нефритовый стержень пронзит мое лоно, пусть огненный меч ревности медлен-но-медленно повернется в его груди...

«Поразительно, какие точные слова подбирает эта красавица».

— Я распоряжусь его привести... Сейчас же!..— Начальник тайной службы хлопнул в ладоши.— Привести сюда Гинмара! — Голос Хизера сорвался на визгливый фальцет, но, украдкой взглянув на женщину, он убедился, что Джилла не обратила на это внимания.— Слышите? Сейчас же!

Руки принцессы продолжали обвивать его колени. Хизер глаз не мог отвести от более чем откровенного выреза богато расшитого платья, он забыл обо всем на свете, трясясь как в лихорадке. Он отчетливо слышал, как часто и громко колотится сердце Туранки, видел, как бурно вздымается ее роскошная грудь. Да, она не лгала ни единым словом и в самом деле эта женщина охвачена страстью, сравнимой с его собственной. Такое сыграть невозможно, уж у него-то имеется в этом опыт.

— Любовь моя... свет очей моих... Потерпи чуть-чуть, совсем скоро мы сможем соединиться,— шептали ее губы.— Всю боль, все муки я выпью с твоих губ, и тоска навсегда покинет глаза моего повелителя, ибо один ты угоден мне пред лицом богов, и в жизни и смерти мы будем вместе.— Женщина словно молилась, истово и исступленно; на ее длинных изогнутых ресницах мерцали прозрачные жемчужины слез.

Для Хизера время замерло. Ничего не осталось, кроме ее ласковых теплых рук — и слов, что чудодейственным бальзамом проливались на его сердце.

* * *

Когда привели Гинмара, Соня едва не вскрикнула. С тех пор как она видела его в последний раз, прошло совсем немного времени, а он, казалось, постарел на двадцать лет. Страшно осунувшееся, изможденное лицо, заросшее темной щетиной; лихорадочно, почти безумно блестящие глаза, седые виски; искусанные до крови губы... Пленник едва переставлял ноги, словно каждое движение причиняло ему жестокую боль. Скованные цепью руки дрожали, и от взгляда девушки не укрылось, что с нескольких его пальцев сорваны ногти. «Не смотри на него!» — хотелось крикнуть Соне, но ее спутница уже обернулась.

— Джилла! — Гинмар рванулсЯ к ней из последних сил, но охранники отбросили его назад.

«Все кончено,— подумала Соня,— она сейчас раскроет себя». Однако девушка недооценила силу воли и выдержку своей новой подруги.

— Пусть все оставят нас, о Хизер.— Принцесса вновь обратила взор на начальника тайной службы.— Теперь мы сможем наконец предаться любви.

— Прочь, бездельники! — рявкнул Хизер, и охрана тут же удалилась из его покоев.— А этот... твой? — кивнул он головой в сторону молчаливого телохранителя туранки.

— Он предан мне как пес,— усмехнулась она,— к тому же может, если что, придержать этого негодяя. Он хоть и очень юн, но отличается чрезвычайной силой.

— Не сомневайтесь,— в первый раз подала голос Соня.— Да еще и ловкостью в придачу.— С этими словами она стремительно выхватила и метнула нож, который вонзился в горло начальнику тайной службы. Хизер дико захрипел, вцепившись в его резную рукоять, и навзничь рухнул на пол.

— Не спеши его выдергивать, иначе сразу же сдохнешь,— холодно заметила Соня.— Жил как тварь и умрешь как тварь.— Она презрительно сплюнула.— Тебя даже добивать противно, обезьяна вонючая...

— Я сама это сделаю,— с ненавистью произнесла Джилла. Нежный туранский цветок в одно мгновение превратился в разъяренную тигрицу: она нагнулась, вырвала нож и вонзила его снова — на этот раз точно в сердце Хизера, а потом бросилась к Гинмару: — Слава богам, ты жив, мой любимый!

Соня распахнула окно.

— Джилла, скорее! Гинмар, давай я тебе помогу.— Она заставила его подняться на ноги и буквально вытолкнула беднягу в окно. Спрыгнув на землю последней, Соня негромко свистнула.

На условленный сигнал незамедлительно отозвался Лори. Он сидел верхом на неоседланной лошади, держа второго скакуна в поводу.

— Молодец,— похвалила Соня.— Я знала, что на тебя можно положиться!

Мальчишка просиял. На вторую лошадь, издавая сдавленные стоны от невыносимой боли, взобрался Гинмар, посадив впереди себя жену. Соня хлестнула коней, пустив обоих в галоп, и очень скоро они достигли Риатеоса.

— Джилла, ты была просто неподражаема,— сказала она, с улыбкой глядя на туранку,— ты играла до такой степени натурально, что не поверить тебе было невозможно.

— Но я вовсе не играла,—отозвалась та.— Я делала, как ты меня научила: на месте этого отвратительного чудовища представляла Гинмара и обращалась именно к нему, вот и все.

Итан при виде четверки прямо-таки застыл на месте. Срок, отведенный Эвилдом, почти истек, и он уже не чаял увидеть сына живым, а после того как исчезла и Джилла, и совсем впал отчаяние.

— Не стой как столб, Магистр,— усмехнулась Соня,— а то навеки прирастешь к месту!

Итан бросился к сыну, протягивая руки... И вовремя. Гинмар буквально падал со спины коня. Магистр успел подхватить его и понес во дворец — после всего пережитого передвигаться самостоятельно Гинмар уже не мог.