Внезапно он почувствовал, как мышцы ее влагалища туже обхватили его член.

– Целуй меня! – потребовала Уитни. – Целуй!

– Поцелуй меня в ответ, – отозвался он, завладевая ее губами.

Во время этого поцелуя она вдруг напряглась всем телом, а затем откинулась на подушку, тяжело дыша.

Не в силах больше сопротивляться подкатывающему наслаждению, Мэтью тоже кончил и рухнул на грудь Уитни.

Ее ноги скользнули по его ногам, прижимая к себе. Мэтью понимал, что нужно встать, чтобы снять презерватив, но не хотелось: так приятно было расслабленно лежать, обнимая эту женщину после того, что он только что с ней творил.

Боже! Неужели он и вправду привязал ее к кровати и заставлял выкрикивать его имя? Так, вполне вероятно, поступил бы его отец.

– А теперь можешь меня развязать? – спросила Уитни тихим, счастливым голосом.

Когда он исполнил ее просьбу, она села на постели и обняла его крепко-крепко, почти до боли. Мэтью сперва опешил, а затем тоже обнял ее.

– Спасибо, – прошептала Уитни. – Это было…

– Идеально?

В ответ она откинулась назад и улыбнулась такой улыбкой, что Мэтью подумал, не овладеть ли этой женщиной снова. Еще один презерватив у него найдется. Можно было бы опять привязать и так уже испорченный галстук к спинке кровати и…

– Ну, трудно сказать… Мы могли бы повторить еще раз, чтобы было с чем сравнить. – Тут лицо Уитни помрачнело, и она поспешила добавить: – Если тебе этого хочется.

Мэтью отстранился, не выпуская ее из рук.

– Я очень этого хочу. Ты была просто изумительной, если не считать твои пинки.

Она хихикнула и уткнулась подбородком ему в шею, а Мэтью взял Уитни за руку и поцеловал ее в запястье.

И тут тренькнул его телефон, лежащий на полу. Судя по звуку, пришла эсэмэска от Филиппа. И тут же на Мэтью обрушилась реальность, напомнившая ему о долге. И он мысленно упрекнул себя: «Почему ты нежишься в постели с Уитни? Сейчас не время связывать друг друга и кричать от наслаждения. Нужно успешно организовать свадьбу и спасти репутацию Боумантов, которую будет куда сложнее удержать на плаву после того, как Байрон сделает то, что обещал. Я должен доказать, что я – один из Боумантов».

Уитни поцеловала его в подбородок и спросила:

– Тебе пора идти?

– Да.

Уходить не хотелось. Вот бы послать к чертям эту свадьбу, остаться здесь, пообниматься с Уитни, которая стала так дорога ему! Казалось бы, они познакомились всего сутки назад, и ее прошлая слава постоянно причиняет ему проблемы. Но это ничего не меняло.

И в то же время меняло все.

Телефон звякнул опять – похоже, младший братишка уже отколол обещанный номер.

– Мне нужно вытаскивать Байрона. Но мы скоро увидимся. – Мэтью встал с кровати, снял презерватив и торопливо оделся. Теперь его телефон тренькал на все лады.

– Когда? – спросила Уитни, сидя на постели с поджатыми к подбородку коленями.

– Завтра пообедаем вместе. Тебе предстоит выбрать, где будет проводиться девичник невесты. Я провезу тебя по всем местам, которые наметил в качестве вариантов.

Он поднял с пола сотовый. Черт, всего за пять минут пришла целая куча эсэмэсок. «Ну и дела!» – пробормотал Мэтью себе под нос, глядя на экран телефона, а затем посмотрел на Уитни:

– Я заеду за тобой завтра в одиннадцать. Ты пока пообщаешься с Джо, а я между тем улажу эту проблему.

Он наклонился, быстро, но крепко поцеловал ее и вышел из комнаты.

Казалось бы, увидев в гостиной Филиппа, хозяина дома, Мэтью не должен был удивиться, и все же меньше всего ему хотелось столкнуться с братом именно сейчас.

Филипп смотрел на него, подняв брови. Но вместо того, чтобы спросить про Уитни, он произнес:

– Байрон арестован. Он просил тебе передать, что без фингала нельзя было обойтись никак.

– Что он натворил?

– Пришел в ресторан, заказал обед, сказал, что хочет поговорить с шеф-поваром, и затеял с ним драку.

Мэтью потер переносицу.

– И?

– В газетах пишут, что он заказал лосося.

– Ха-ха. Очень смешно. Я его вытащу.

Он уже был на полпути к выходу, когда Филипп спросил:

– С Уитни все в порядке?

– Да, – выпалил Мэтью и прибавил шагу, чувствуя, что надо поскорее сматываться отсюда.

Но Филипп оказался расторопнее. Он перехватил брата у самых дверей.

– Никогда бы не подумал… Ты обычно западаешь на таких скучных девиц.

– Не понимаю, о чем ты.

– Ну-ну. – Филипп одарил Мэтью улыбкой, словно говорящей: «Я лучше тебя». – Позволь тебе посоветовать – как Боумант Боуманту: всегда вытирай губную помаду, когда выходишь из спальни.

Мэтью застыл, затем провел тыльной стороной ладони по губам. На руке остались ярко-красные следы помады Уитни.

– Э-э-э… Это не то, о чем ты подумал.

– Неужели? Кажется, ты переспал с подружкой невесты. – Мэтью сжал кулаки, но Филипп выставил вперед ладони, словно защищаясь. – Что бы между вами ни произошло, я не собираюсь тебя судить. Скажи, а это сделано не с той же целью, что и выходка Байрона, о которой ты сам его попросил, как он мне признался?

Мэтью схватил брата за грудки:

– Не трогай Уитни!

– Чувак, остынь! – Филипп попытался оторвать руки брата от своей рубашки.

– Я столько раз спасал твою задницу. Обещай мне, что не будешь мучить эту женщину. Иначе на свадьбе с подбитым глазом будет не только Байрон.

– Тише, парень! Ничего я ей не сделаю.

Мэтью разжал пальцы.

– Извини.

– Так я и поверил в твое раскаяние. Иди. – Филипп подтолкнул брата к двери. – Выручай Байрона, чтобы мы все явились на твое идеальное семейное торжество. Тебе ведь это нужно?

Уитни надела шапку, солнечные очки и взглянула на часы. Без трех одиннадцать. Сегодня она снова встретится с Мэтью. И это здорово: у нее уже так давно не было секса, а этот мужчина оказался в постели лучшим из всех ее любовников.

Но все же она нервничала. Как она посмотрит ему в глаза после того, как он привязал ее к кровати своим галстуком и заставил несколько раз кончить? Да, в юности она спала со многими мужчинами, пытаясь доказать, что уже взрослая. Даже несколько раз у нее был и вовсе сумасшедший секс: пересуды никогда не давали об этом забыть.

Но раньше она ни разу не спала с мужчиной, не будучи под кайфом. Наркотики и алкоголь помогали ей скрыть свое беспокойство и неуверенность. Вот и сейчас нахлынули те же чувства. Почесывая Бетти за ушами, Уитни пыталась себя успокоить, мысленно твердя: «Все будет хорошо».