– В Денвере холодно. Приходится надевать на себя несколько одежек.

– Ты должна раздеться. Сейчас же!

Уитни сняла с себя топ и заявила:

– Я не собираюсь раздеваться полностью.

Мэтью удивленно распахнул глаза:

– Что?

Уперев руки в бедра и выпятив грудь вперед, она сказала:

– И ты не сможешь ко мне прикасаться, потому что связан.

Скидывая сапоги и стягивая с себя джинсы – о, чудо! – Уитни умудрилась не споткнуться и не рухнуть на пол.

В глазах Мэтью вспыхнуло желание. Он задышал чаще и подался вперед, словно желая коснуться ее.

– Где презервативы? – спросила Уитни. Пресса уже столько раз приписывала ей несуществующую беременность. Не хватало только снова заголовков: «Кто же папаша ребенка Уайлдз?»

– В бумажнике. В левом кармане.

– Хочешь, чтобы я прикоснулась к тебе, да?

Он ухмыльнулся:

– Ты ведь не позволяешь мне трогать тебя.

– Это во имя солидарности с ламами, – ответила Уитни, подойдя к нему. – И раз ты не видишь в этом смысла…

– Ни малейшего. Ламы – это ошибки природы.

– Тогда придется тебе остаться связанным.

Уитни оседлала колени Боуманта, нащупала в его боковом кармане бумажник, вытащила и бросила на стол, а затем, водя ладонями по телу Мэтью, сказала:

– В прошлый раз мне не удалось все это пощупать.

– Ты была немножко связана.

Она провела руками по его плечам и груди, чувствуя мышцы, выпирающие под рубашкой и кашемировым свитером. Потом ладонь ее скользнула к твидовым брюкам, чтобы пощупать то, что скрывается под ними.

Едва ее пальцы пробежали по всей длине его возбужденного члена, Мэтью резко втянул воздух, наклонился и попытался поцеловать Уитни. Но она отстранилась и прошипела:

– Ламоненавистник!

– Ты меня убиваешь! – с трудом произнес Мэтью.

– Ой-ой-ой!

Это было… изумительно. Уитни понимала, что Мэтью, если захочет, наверняка легко развяжет стягивающий его запястья галстук, обнимет и возьмет ее. И она отдастся ему, потому что так этого жаждет. Но он подчиняется ей. Сейчас вся власть – в ее руках.

Уитни приникла к нему.

– Женщина! – простонал Мэтью.

Она цыкнула на него и быстро соскользнула с его колен.

– Ты ведешь себя так, словно тебя никогда раньше не связывали.

– Так и есть.

– Правда?

– Правда. И сам я прежде никого не связывал. А ты?

– И я.

Уитни смотрела на него, пытаясь сохранить самообладание. Значит, Мэтью никогда раньше так не поступал? А ведь прошлой ночью он вел себя так уверенно. Разумеется, нельзя было ожидать, что такой опытный и сексуальный мужчина окажется девственником. Но то, что он впервые позволил связать себя, и ее связал первую в жизни, все меняло.

Нет! Нет! Это ведь просто небольшой роман. Уитни вовсе не планировала, что ее охватит новое, более глубокое чувство к Мэтью Боуманту.

– Я требую извинений от имени ламы Ларри и всех лам на свете! – Она взяла презерватив со стола, а затем, будто невзначай, уронила его и наклонилась.

Открывшийся пикантный вид заставил Мэтью снова резко вдохнуть.

– Я умоляю вас о прощении, мисс Мэддокс. Пожалуйста, извините меня! Я больше никогда не оскорблю честь лам.

Он назвал ее «мисс Мэддокс»!

Уитни сняла трусики, оставшись в одном бюстгальтере, потом стянула с Мэтью штаны настолько, чтобы те не мешали надеть презерватив, а после, не в силах дольше ждать, опустилась на член.

Обхватив ладонями лицо Мэтью и глядя ему в глаза, она выдохнула его имя.

Но времени на другие слова не было. Они начали двигаться в едином ритме.

– Хочу… тебя… целовать, – выговорил Мэтью, чередуя каждое слово с толчком, направленным внутрь ее.

– Будешь целовать меня в ответ? – спросила она, зная, что сейчас услышит.

– Всегда, – произнес он, потянувшись губами к ее губам.

«Всегда». Не «сейчас», а «всегда».

Едва их губы встретились, оба одновременно кончили.

Лежа на груди Мэтью, Уитни, еще чувствующая отголоски оргазма, пожалела, что у Мэтью связаны руки. Вот бы он сейчас ее обнял!

– Не знал, что ламы тебя так возбуждают. Надо это запомнить, – сказал Мэтью, проведя губами по ее плечу.

Уитни откинулась назад и улыбнулась.

– Все было нормально? Я тебе не причинила боль? Ой, надо ведь тебя развязать!

– Э-э-э, подожди… – попытался он ее остановить, но она уже обошла стул.

Руки Мэтью не были связаны – галстук валялся на полу. Уитни удивленно уставилась на клочок яркой ткани.

– Когда?… Погоди. Если ты не был связан, почему же ты ко мне не прикоснулся?

Мэтью встал, натянул штаны и повернулся к ней. Он выглядел точно так же, как до их занятий сексом, – не хватало только галстука. А Уитни стояла перед ним только в лифчике и в носках. Какая она неловкая! У нее даже не получилось связать мужчину.

– Почему же ты ко мне не прикоснулся? – повторила она.

Мэтью подошел к ней, обнял, крепко прижал к себе и пояснил, прижавшись губами к ее лбу:

– Потому что ты меня связала. Это было… словно обещание, что ты будешь за главную. А я держу свое слово.

– О! – выдохнула Уитни. Люди не часто исполняли обещания, данные ей.

Она могла положиться только на чокнутого Дональда, который ничего не знал о ее прошлом. А еще на Джо, которая обещала, что ни одной живой душе не расскажет, где находится ранчо Уитни, и о том, что жила там.

А теперь Мэтью обещает исполнять ее просьбы. Как к этому относиться?

Откуда-то издалека зазвонил его телефон.

– Наш обед, наверное, уже остыл, – заметил Мэтью, не отпуская Уитни и не реагируя на звонок.

– У нас ни разу еще не получилось спокойно вместе поесть.

Сотовый зазвонил снова, еще громче и настойчивее.

– Мне нужно кое-что уладить. Но если ты чуть-чуть подождешь, я отвезу тебя домой, и мы поужинаем на ферме.

– Мне нравится эта идея.

– Отлично, – обрадовался он, целуя ее. – Мне тоже.

Черт возьми, это был настоящий скандал и, что 1 хуже всего, затеянный самим Мэтью. Теперь приходилось расхлебывать последствия.

Он попытался сосредоточиться, но Уитни, бродящая по пентхаусу, отвлекала его.