поддамся искушению? С опекунами такое бывает, так что тебе придется зорко за мною следить – а для этого нужно выучиться подсчетам, – ответил доктор Алек, что-то вписывая в собственную свою, очень опрятную расходную книгу.

Роза заглянула ему через плечо, а потом, обреченно вздохнув, обратилась к насущной математической задаче.

– Дядя, а когда ты складываешь свои расходы, у тебя иногда выходит, что денег у тебя стало больше, чем было вначале?

– Нет, у меня обычно выходит, что их значительно меньше, чем было вначале. А что, тебя чем-то не устраивает описанная тобой диковинная ситуация?

– Да, это вообще очень странно: у меня никогда ничего ни с чем не сходится.

– Давай, пожалуй, я тебе помогу, – чрезвычайно почтительным тоном предложил дядя Алек.

– Боюсь, без этого никак, ведь если уж мне всяко вести счета, так лучше делать это правильно с самого начала. Только, пожалуйста, не смейся! Я знаю, что я глупая, книжка моя просто позор – но у меня никогда ничего не сходится! – И Роза, совсем засмущавшись, бросила попытки подсчитать свои невеликие траты.

Доктору Алеку хватило деликатности не рассмеяться, и девочка почувствовала к нему глубокую благодарность, когда он едва ли не заискивающе произнес:

– Похоже, у тебя доллары и центы перепутались; давай-ка я попробую их распутать, тогда все, наверное, сойдется.

– Ах да, пожалуйста! А потом покажи мне на чистой страничке, как сделать, чтобы и у меня все было так же ровно и опрятно, как и у тебя.

Роза стояла рядом и смотрела, с какой легкостью и быстротой дядя привнес порядок в хаос, и в голове у нее зрело решение отыскать старый учебник арифметики и поупражняться в четырех основных действиях, сделав упор на деление, – а до того не тратить время на чтение сказок.

– Дядя, а я богата? – вдруг спросила она, пока он записывал цифры в столбик.

– По-моему, довольно бедна, если тебе приходится брать девять пенсов взаймы.

– Так это ты виноват – забыл выдать мне карманные деньги. Нет, правда, я когда-нибудь буду богатой?

– Боюсь, что да.

– А почему боишься, дядя?

– В больших деньгах нет ничего хорошего.

– Но я же могу раздать их другим – мне кажется, это самое лучшее в том, чтобы быть богатой.

– Я рад, что ты так считаешь; да, ты можешь сделать много добра с помощью своего состояния, если распорядишься им с умом.

– Ты меня всему научишь, а когда я стану взрослой, мы откроем школу, где будут учить только чтению, письму и арифметике, учеников будут кормить овсянкой, а все девочки будут в талии как бочки, – предложила Роза, и щеки ее покрылись ямочками от озорной улыбки.

– Ах ты, маленькая невежа: я впервые попробовал себя в роли учителя, а ты сразу меня дразнишь! Ну ладно, в следующий раз, мисс, будет вам лишняя доза самого горького лекарства.

– Я же видела, что тебе хочется посмеяться, вот и дала тебе такую возможность. А я, учитель, буду хорошей ученицей и добросовестно выучу урок.

Так что доктору Алеку все-таки удалось посмеяться, а потом Роза села за стол, и ей преподали урок бухгалтерии, который она не забыла никогда.

– Ну а теперь почитай-ка мне вслух; у меня глаза устали, зато так уютно сидеть здесь у камина, пока снаружи льет дождь, а наверху тетя Джейн перевоспитывает всю родню, – попросил дядя Алек, когда они привели в порядок счета за последний месяц и начали новый аккуратный подсчет на новой странице.

Роза очень любила читать вслух и с удовольствием вознаградила дядюшку главой из «Николаса Никльби» – той, где мисс Кенуигс обучают французскому языку. Девочка старалась изо всех сил, понимая, что ее много сегодня критиковали, и стремясь не оплошать в этом занятии, в отличие от других.

– Дальше, сэр? – спросила она робко, закончив главу.

– Давай, душа моя, если ты не устала. Слушать тебя отрада – ты просто замечательно читаешь, – прозвучал ответ, преисполнивший девочку гордости и удовольствия.

– Ты правда так считаешь, дядя? Как я рада! Это меня папа научил, я ему могла читать часами, но тогда думала: может, ему нравится только потому, что он меня любит.

– Так и я тоже тебя люблю; но ты действительно читаешь прекрасно, и я этому рад, потому что это редкостное умение, которое я, кстати, особо ценю. Садись-ка сюда, в это уютное креслице; тут свет лучше, а заспешишь – я смогу дернуть тебя за кудряшки. Сдается мне, Рози, ты станешь не только великим утешением, но и великим достижением своего старенького дядюшки. – Доктор Алек притянул ее поближе с совершенно отеческим видом, и Роза вдруг поняла, что ей не доставит никакого труда любить его и ему повиноваться, потому что он так ловко умеет смешивать в нужных дозах критику и похвалу.

Они успели прочитать еще одну главу, и тут перестук колес экипажа возвестил, что тетя Джейн намерена отправиться восвояси. Выйти к ней они не успели – она сама появилась в дверном проеме, очень похожая на необычайно рослую мумию в своем непромокаемом плаще, из-под капюшона которого кошачьими глазами сверкали ее очки.

– Я так и думала! Заласкал ребенка до полусмерти, позволяешь ей сидеть допоздна и читать всякие глупости! Алек, я надеюсь, ты ощущаешь, какая на тебя возложена ответственность, – произнесла тетушка со своего рода мрачным удовлетворением, ибо убедилась, что дела идут хуже некуда.

– Мне представляется, я оцениваю положение достаточно трезво, сестрица Джейн, – ответил доктор Алек, смешно передернув плечами и взглянув на оживленное личико Розы.

– Печально видеть, что такая умненькая девочка попусту тратит время. Мои сыновья весь день учились, а Мак – в этом я не сомневаюсь – все еще сидит за книгами; у девочки же, подозреваю, с момента твоего приезда не было ни единого урока.

– Сегодня у нас их было пять, мадам, – нежданно отозвалась Роза.

– Рада эта слышать; позволь узнать, какие именно?

Роза с сосредоточенным видом перечислила:

– Навигация, география, грамматика, арифметика и добронравие.

– М-да, странные какие-то уроки; и что, позволь спросить, ты усвоила из этой невозможной смеси?

В Розиных глазах мелькнула озорная искорка, и она ответила, сдержанно глядя на дядюшку:

– Все я вам не смогу пересказать, мадам, но я получила новые сведения касательно Китая, – возможно, вам это будет интересно, особенно про чай. Лучшие сорта таковы: лапсанг-сушонг, ассам байховый, анкой редкий, цветочный байховый, хоукуй смешанный, каперский ароматизированный, падрал, черный конджу и зеленый туэнки. Шанхай расположен на реке Янцзы. Гонконг означает «остров сладких вод». Сингапур – «город льва». Чопсы – это лодочки, на которых живут китайцы, а чай они пьют из блюдечек. Основные товары: фарфор, чай,