По звукам я догадывался, что происходит: Муромец сел в кресло, капитан опустился на рундук; звякнули стаканы, щелкнули зажигалки. Пошел разговор.

– Вы сорвали, капитан, такую выгодную и так хорошо разработанную операцию, – сердито сказал Муромец. – Я в вас ошибся. Вы представляете, какие огромные убытки я из-за вас понес?

– Илья Ильич, моей вины тут нет, – жалобно оправдывался бравый капитан. – Так уж сложились обстоятельства.

– Постойте, – что-то негромко стукнуло, видимо, Муромец поставил стакан на столик. – Прикройте-ка на всякий случай окно.

– Очень душно, Илья Ильич. Да вы не беспокойтесь – все на банкете, никто нас не услышит.

– Так вот. Я с риском для своей репутации закупаю это заграничное барахло, я даже потратился на специалистов, которые произвели переозвучку некоторых игрушек на русский язык; я снаряжаю этот дурацкий пароход, я договариваюсь со всеми фирмами и магазинами, которым вы должны были передавать товар, а вы срываете график! Так деловые люди не поступают.

– Не так все страшно, – попытался успокоить Муромца капитан. – Из-за этой непредвиденной мели товар не получили только две фирмы. А впереди еще много городов. Я исправлю положение.

– Нет, я все-таки в вас ошибся, – упрямо гудел Муромец. – Я столько сделал для вас. Я вытащил вас из этой нехорошей истории. Ведь мне отлично известно, из-за чего вас прогнали из морского пароходства. Вовсе не из-за прекрасной дамы, а потому что вы попались на контрабанде, вам грозил суд. Я вас выручил. Я дал вам прекрасную работу: плавайте по Волге, развозите мой товар, получайте за это хорошие денежки. Более того, я обещал помочь вам вернуться на международные линии, если вы справитесь с заданием. А вы все испортили. И не только себе, мне на это откровенно наплевать, но и мне. А уж это, извините, я никому не прощаю.

– Да ничего страшного, Илья Ильич. Все это поправимо.

– А что непоправимо? – встревожился Муромец.

Капитан замялся.

– У меня кое-что пропало.

– Что именно? – как-то очень жестко спросил Муромец.

– Сначала ключ от трюма с игрушками…

– Так! – Голос Муромца приобрел зловещий оттенок.

– Но он нашелся, – торопливо сказал капитан. – А вот другая пропажа… Это серьезнее…

– Говорите, говорите! – Муромец словно кнутом подстегивал его этими словами.

Капитан прерывисто вздохнул и удрученно закончил:

– График разгрузки товара.

– Что?

Я услышал резкий звук и догадался, что Муромец гневно вскочил на ноги. А капитан испуганно вздрогнул.

– Вы с ума сошли! – взорвался Муромец. – Вы мне за все ответите! И за все заплатите! Вы… – Дальше послышалось нервное бульканье – наверное, Муромец дрожащей рукой наливал воду в стакан.

– Но я вычислил этого человека, – поспешил сообщить капитан. – И обезвредил его.

– Кто он? – зловещим шепотом спросил Муромец.

– Ангелина Петровна…

– Чушь! Почему вы так решили?

– По многим фактам. А главное – она все время дурочкой прикидывается.

Я подумал, что в ответ на эти слова Муромец еще больше разозлится, но он еще больше встревожился.

– А вот это серьезно.

– Мы застали ее ночью. По всему видно, что она тайно наблюдала за выгрузкой товара.

– Вы думаете, – прямо спросил Муромец, – что она из милиции?

– Я не уверен, но… Посмотрите, что мы у нее отобрали!

– Ого! – сказал Муромец. И еще показалось, что голос его дрогнул. – Это ведь не просто очки. Это прибор ночного видения. Что-нибудь еще у нее обнаружили? Достойное подозрения?

– Не успели. Мне кажется, в ее каюте кто-то побывал до нас…

– Плохо! Очень плохо, капитан. А почему вы так думаете?

– Сумочка на столике в ее каюте была раскрыта.

– Ну, это не признак, – хмыкнул Муромец.

– Может быть… Но на всякий случай я принял меры к этой любопытной даме.

Я еще больше затаил дыхание. Сейчас я узнаю, что с тетей Гелей. Но не узнал. Вернее, не узнал ничего нового.

– Я ее упрятал в одно место. Далеко, надежно и надолго.

– И она вам не будет мешать?

– Никоим образом. Мы успеем сплавать до Астрахани и сдать весь товар без ее назойливого внимания, – капитан как-то противно рассмеялся. – Только дайте мне второй экземпляр графика выгрузки.

– Ну, хорошо. – Муромец несколько смягчился и успокоился. А что ему оставалось? – Если вы не допустите больше промахов, наш договор останется в силе. У меня достаточно деловых связей, чтобы вернуть вам морскую форму.

– Буду признателен вам от души, – горячо поблагодарил его капитан. – Еще рюмочку коньячку?

– Хватит, мне пора. Меня ждут другие дела. – Было слышно, как он встал и прошагал к двери. – Да, кстати, людей вам хватает? Нужна еще помощь?

– Нет, людей вполне достаточно. Чем меньше посвященных в наше дело, тем надежнее конспирация.

– Согласен, – сказал Муромец. – А кто они?

– Старший механик, один опытный матрос и надежный пассажир.

– Ладно, капитан, постарайтесь оправдать мое доверие. Это больше в ваших интересах, чем в моих. Будьте здоровы.

И они было пошли. Один – на катер, а другой – на бал. Но тут Муромец, наверное уже в дверях, сказал:

– Да, кстати, капитан. Вот эту папочку – здесь вся документация по нашему товару – я оставлю пока у вас. Дело в том… – он помедлил с объяснениями. – Дело в том, что до меня дошла не очень приятная информация: вроде бы Интерпол заинтересовался нашими коллегами за рубежом. Согласитесь, что держать в своем офисе эти бумаги не совсем разумно. Оставлю их вам. Нет-нет, не прячьте их в сейф, мало ли что. Пристройте вместе с этими ночными очками в какой-нибудь очень невинный уголок. Положите, к примеру, в этот рундук. Самое безобидное и надежное место. Оно и видно! Надежное! Безобидное! Смотря для кого!

– Хорошо, Илья Ильич, – согласился капитан. – Я так и сделаю. Прямо сейчас. – И я услышал его приближающиеся шаги. Зловещие и неумолимые.

Что меня спасло?

Отчаянный вопль на палубе:

– Человек за бортом!

На каждом судне по этому воплю весь экипаж бросает все свои дела и бросается на помощь упавшему за борт. Это морской закон.

Так случилось и на нашем пароходе. Илья Муромец побежал, стуча каблуками, на палубу, а капитан бросился в рулевую рубку – руководить спасательными работами.

Я же выскочил из рундука и… схватил оставленную на столике кожаную папку.