– Лара, скажи, что ты шутишь…

– Нисколько. Мне жаль только, что я не была знакома с Германом, что практически ничего о нем не знаю…

– Ты и себя впишешь в роман, соседку главной героини? И историю с выдворением Ирины с Тарасом?

– Не знаю, я еще не думала…

– Как интересно… Но имена-то ты хотя бы поменяешь?

– Как карты лягут, – улыбнулась Лара загадочно. – Хочешь еще чаю?

– Нет, спасибо. И за пирожки твои спасибо, забыла, когда так много и вкусно ела.

– А ты приходи ко мне почаще, я часто что-нибудь пеку… Да и просто так приходи, поговорить…

– Ты будешь и дальше следить за моей жизнью, описывать ее? Ты и о Биме расскажешь, напишешь о том, как я сегодня спать не буду?..

– Понимаешь, это же книга, а потому не исключен и вымысел, тем более что мне так и так придется многое додумывать, сочинять… Но все равно, мне интересно писать, иногда сижу вот так за компьютером и забываю даже поесть…

– А ты не можешь мне дать почитать что-нибудь из написанного?

– Это исключено. Невозможно.

– Хорошо, извини… Я должна была сама догадаться…

Они тепло распрощались, коснувшись щеками друг друга и пожелав спокойной ночи. Дома же, в постели, Женя пыталась понять свое отношение к тому, что рассказала ей Лара. Хорошо ли это, когда о тебе пишут книгу? С одной стороны, это должно немного льстить, что автор выбрал именно тебя и сделал главной героиней. Но, с другой стороны, не покушение ли это на частную жизнь? Ведь не все же Лара будет сочинять, большую часть материала она все равно будет черпать из жизни, из бесед с прототипом, то есть – с Женей, а зрительные образы брать из фильмов Германа и с его фотографий. Так случилось, что именно Германа, исчезнувшего мужа главной героини, автор не видел. Это и неудивительно, ведь он постоянно был в разъездах, а когда возвращался, то почти не выходил из дома. Но разве может это помешать Ларе придумать образ Германа, быть может, даже прифантазировать и то, чего не было, наделить его подходящим, на ее вкус, характером, привычками, пристрастиями? И все это ради чего? Чтобы написать книгу. Но кому та книга будет нужна? На какого читателя она рассчитана? Если это будет триллер с главной героиней, которой после исчезновения мужа придется самой учиться жить и преодолевать все трудности, выпавшие на ее долю в связи с преступным бизнесом ее мужа (что стоит Ларе сделать Германа наркодельцом или главой преступной мафии?), то в романе появится много новых действующих лиц, основной целью которых будет сломать соломенную вдову и добиться у нее признания, где ее муж хранит деньги или наркотики. Если же это будет любовный роман, то он заполнится наспех сляпанными пошлыми эротическими сценами, политыми приторным соусом на тему вечной любви (она не верила, что неопытный писатель вроде соседки Лары в состоянии талантливо описать любовные сцены). Размышляя на эту тему, Женя и вовсе разнервничалась. Сначала она отвалила Биму кучу денег, потом узнала, что Лара пишет о них с Германом роман, что будет дальше? Зато теперь она успокоилась в отношении того, почему именно к ней Лара обратилась за деньгами: роман-то о Жене, так почему бы ей не помочь начинающему автору оплатить издание книги о самой себе?

Мысли одна неспокойнее другой заставляли ее ворочаться с боку на бок, натягивая одеяло почти на голову, словно оно могло бы спасти ее от тех картин, что разворачивались перед ее мысленным взором и становились похожи на искаженные до неузнаваемости босховские, мутные черно-красные полотна. Еще ей казалось, что живот ее раздулся, словно плод внутри ее растет непомерно быстро, и что ей становится трудно переворачиваться под одеялом, она боялась, что раздавит своего еще не родившегося ребенка… С тем и заснула.

После завтрака Герман устроился в кресле перед камином с книгой в руках. Он даже кофе не допил – настолько его захватил текст. Дмитрий с пониманием отнесся к желанию своего нового товарища попытаться осмыслить происходящее, а потому, убрав со стола, спустился вниз и занялся поисками сумок убитых женщин в надежде выяснить их личности. Хотя ему показалось, что в спальне рядом с убитым Борисовым лежал труп Ирины Васильевой. Он видел ее мельком, в джинсах и свитере, на трупе же было вечернее платье, а одежда, как и прическа, сильно меняет внешность. Может, он ошибся? Но женщина, которую он про себя называл кухаркой, и дама в бальном платье, которую они нашли наверху, в зале, уж точно не походили на Васильеву. Но в том, что она должна здесь быть, он нисколько не сомневался. У него в голове тоже образовался составленный с помощью логики список приглашенных на эту бойню. Он не мог ошибаться в отношении Васильевой, Борисова, Овсянникова… Остальных он просто не знал в лицо.

Он был внизу, рассматривал содержимое гардероба в спальне, где были обнаружены трупы Борисова и Васильевой, когда услышал крик Германа:

– Какого черта?! Ты где? Разве ты не понимаешь, что происходит? Эй, случайный прохожий, мать твою! Где ты?!

Дмитрий показался внизу, у самой лестницы, и увидел совершенно белого Германа с дрожащими руками, которыми он потрясал в воздухе.

– Ты хотя бы знаешь, о чем эта книга?

– О чем?

– Да ни о чем, а о ком! Она о моей жене, о Жене! Эта ведьма в зеленом платье сконструировала ее жизнь на тот случай, если со мной что-то случится… В данном случае – я пропал. Исчез. Меня львы вроде как сожрали. Или меня пристрелили где-то в саванне какие-то гангстеры… Имена сохранены, жизнь моей жены выставлена напоказ, даются даже ее письма, адресованные мне, пропавшему мужу… Кто дал ей право писать о нашей семье, да еще к тому же не изменяя имен?! Правильно, что пристрелили эту суку! Интересно, Женька читала эту книгу?.. И кто эта женщина, эта Закревская, тем более что она наверняка никакая не Закревская, я уверен, что это ее псевдоним, эта особа живет где-то поблизости и много знает о нас с Женькой… Вот только зачем ей понадобилось придумывать эти страсти-мордасти и откуда она знает, что у нас в спальне стоит японская мебель и шелковые ширмы, а комната для гостей выполнена в колониальном стиле, что на полке – коллекция пробковых шлемов? У нас никогда не бывает гостей, я противник того, чтобы по моим коврам ходили посторонние люди, мой дом – моя крепость, и Женька не могла нарушить наш уговор, тем более что и она считает точно так же, как и я… Она не любит гостей, нам вполне хватает друг друга… тебе кажется это удивительным? Но это мой дом, понимаешь, мой дом – мое государство, если угодно…

– У твоей жены даже нет подруг?

– Они ей не нужны. Ты представляешь, эта сука пишет, что моя жена ждет ребенка… Пусть, я был бы только рад, если бы это случилось, но она выставляет ее полной дурой – что она такая наивная, ее все обманывают… Что она какому-то Биму, собачье имя, своему начальнику (и это при том, что моя жена никогда не работала, она и сейчас не работает, она – женщина и следит за домом и ждет меня), отдала двести тысяч зеленых за здорово живешь. Я знаю, что Женя – добрая девчонка, но не до такой же степени… Эта сука моделирует ее жизнь без меня, навешивает одну проблему за другой… А эти двое, какая-то Ирина с любовником Тарасом, как будто они поселились в моем, ты можешь это только себе представить, в моем доме!!! И даже попытались плодиться! Там много правды, это так, человек по имени Северцев, мой друг, Сергей Северцев, почему он не позвонил ей… Хотя как же он мог позвонить ей и зачем? Что я такое говорю… Я уже ничего не понимаю…