— Я все ноги себе сбила на этой лестнице. Ты или медленней веди, или…

Не договорив, ойкнула, когда крепкие руки меня от пола оторвали. А через миг оказалась прижата к широченной горячей груди хозяина вулкана.

— Так-то по нраву тебе будет, невеста? — спросил тихо.

Но язык к горлу прилип, а все слова горохом из головы высыпались, и смогла лишь кивнуть. Чувствовала только аромат нагретой смолы да как сквозь платье кожу обжигает. А хозяин вулкана все продолжал спускаться. Так гораздо быстрее дело пошло. Казалось, и не весила я для него ничего. И было б приятней, ежели б и впрямь к алтарю нес, а не на смерть. Но выбирать не приходилось.

Опустилась ему на грудь, прижалась щекой к обнажившейся теплой коже, там, где ворот рубахи съехал. Не сдержавшись, ткнулась носом, втягивая запах хозяина вулкана — тлеющих угольев и ароматного дыма.

— Ты что делаешь? — спросил не своим голосом.

— Н-ничего, — пролепетала, положив руку на то место, где билось сердце жениха. Повторно встрепенулся, но ничего не сказал, а через несколько мгновений внес меня в зал полутемный.

Тотчас вспыхнул огонь, побежал по стенам, словно только того и ждал. Светло стало, будто днем. Посредине зала полыхал, извиваясь длинными щупальцами пламени, Изначальный Огонь. Черными камнями был выложен круг, силясь ежели не удержать, то хоть как-то обуздать вырывающуюся, скалящуюся огненными клыками стихию. И камни те в отсветах пламени казались багровыми, раскаленными.

Сказывали, из самого сердца горы Изначальный Огонь берет начало. Не задобришь его, не умилостивишь хозяина вулкана — тотчас расплата неминуемая и последует. Такое уже бывало. С тех пор старались не злить чудовище из-под горы.

Туда-то, к Изначальному Огню, широким шагом и устремился хозяин вулкана. А подойдя ближе, опустил меня рядом с кругом на каменный пол.

— Знать, вот он какой… — прошептала, — Огонь Изначальный, что на время усмирить только жертвы могут…

— Боязно? — услышала тихое.

Качнула головой, глядя, как пляшут пламенные языки, чувствуя, как подбирается ближе жар, норовя спалить одежду, волосы, да и саму меня без остатка, не дожидаясь брачного обряда.

— Не так себе его представляла. Думала, что он едва ль не до неба достает, а тут… колодец словно… И не страшно даже.

Протянула руку к огню, завороженная ярким танцем искр и приятным жаром, но хозяин вулкана схватил ладонь, сжал в своей, отвел, заставив на себя посмотреть.

— Чудна́я ты, — усмехнулся невесело, словно удивляясь чему.

— Отчего же?

— Никто еще Изначальный Огонь колодцем не величал, — последнее слово произнес насмешливо.

— Неужто обидела?

— И никто руки к нему, будто к кутенку неразумному, не тянул, — продолжал не слыша. — Смерть принять торопишься?

Облизала пересохшие губы.

— А чего ждать? Не для того разве сюда привел?

Чувствовала, как жар ко всему телу разом приливает, и не от безумствовавшего пламени рядом, а от взгляда хозяина вулкана. Смотрел на меня жених так, будто сам Изначальный Огонь впитал в себя целиком. Извивалось пламя в черно-красных глазах, отплясывало свой дикий танец, рвалось на волю, чтоб мою жизнь забрать.

— Примешь мой огонь, невеста? — спросил хозяин вулкана хрипло.

А я все смотрела в буйствующее пламя в глубине его глаз, в которых и сама отражалась, и знала, что после ответа моего назад пути уж не будет.

— Примешь мой огонь? — переспросил, так и не дождавшись ответа.

Поняла, что дольше молчать нет толку.

— П-приму.

— Пред ликом Изначального Огня беру тебя в свои супруги.

Сама не заметила, как у хозяина вулкана в руках кольцо появилось. Замерла, пока надевал мне на палец тонкий золотой ободок, по которому затейливая вязь вилась.

— Красивое… — прошептала, залюбовавшись отсветами на гранях колечка, а потом и вздрогнула, когда пламя в колодце рванулось выше, заметалось, стараясь вырваться из сдерживающих его каменных оков.

— Теперь ты моя, — услышала голос хозяина вулкана. — И Изначальный Огонь это знает.

— А дальше что? — спросила едва слышно, глядя, как отдельные языки пламени норовят дотянуться до нас.

— Не бойся, — произнес хозяин вулкана, сжимая мои руки в своих. И голос звучал так, будто самому ему тоскливо от того, что дальше будет.

Подняла на него взгляд, заглянула в искрящиеся глаза.

— Теперь уж поздно бояться, — только и успела ответить, перед тем как хозяин вулкана притянул к себе и обрушил на меня свой огненный поцелуй.

Сказывали, что одно лишь прикосновение его способно жизни лишить, что словно выпивает ее из беспомощный жертвы чудовище из-под горы. А я только и чувствовала, как горят губы под губами хозяина вулкана, будто обжигающего осеннего меда глотнула. И столь же сладок был поцелуй.

Сама не поняла, когда стала отвечать. Почуяла лишь, что жених… — нет, теперь уж супруг — вздрогнул, а потом руки его почти что сковали мое обмякшее тело.

Разомкнула губы, позволив углубить поцелуй, желая почувствовать все, что хозяин вулкана даст этой ночью. А он уже спускал платье с моих плеч, покрывал жгучими, дурманящими поцелуями шею, словно спешил закончить начатое.

Отстранилась чуть, выставила руки ладонями вперед, уперлась в его грудь, и, облизав губы, на которых чувствовался вкус горячей смолы, спросила:

— Торопишься куда?

Улыбнулся вдруг. И так простая улыбка черты его преобразила, что и сама от удивления усмехнулась в ответ.

— Стыда-то у тебя совсем нет, супруга, — произнес насмешливо, но и удивленно, почти ласково касаясь пальцами щеки.

— Что ж в том стыдного?

Качнул головой, словно подбирая слова.

— Никто о том не просил.

— А ты меня с другими не сравнивай, — чуть хлопнула его по груди. Блеснуло колечко на пальце. — Или все, что сказывали про тебя — сказки?

—