Тот, которого Арвиром звали, плечом дернул.

— Захаживал, было дело, обратного говорить не стану. Вот только Мелисса, хоть у огня ежечасно и вертелась, а в постели-то, Отцом-Солнцем клянусь, холодна была что снежная баба, — хохотнул.

Вспомнил хозяин вулкана, как обнимала да жаркими поцелуями его девица не скупясь одаривала, и тяжело сглотнул. Да и неужто Лисса на такого бы, как хлыщ этот, позарилась? Быть не может!

— Это ты когда ж ее прелестей вкусить успел? — протянул рябой изумленно. — Все ж знали, что она после смерти супруга своего Торвина ни с кем не миловалась.

Арвир метнул на него косой взгляд.

— Так уж и ни с кем…

— Да ну? — не поверил рябой.

— А то! — выпятил грудь колесом ювелир.

— А не про тебя разве сказывали, что Мелисса три седьмицы назад чугунком огрела да из булочной выгнала? — поддел рябой. — Плотникова жена в темноте толком не разглядела, но сказывала, что уж больно на тебя парень похож был.

— А ты, Ермей, как старая баба сплетни собираешь? — сморщил нос Арвир и потер голову. Но спросил так, что хозяин вулкана сразу понял — Ермею этому потом слова его аукнутся.

— Да ты не серчай, Арвир, я ж за что купил, за то и продаю. Не люб ты ей пришелся? — проницательно заметил рябой, снимая со своей лошади седло и сеном растирая ей спину.

— Люб, не люб — теперь уж все едино. Горячую девку, ее ж сразу видно. А эта и чудовище из-под горы, поди, заморозила. Огонь-то ведь не страшен тем, у кого кровь холодная. Не зря и гора стихла, даже дым не идет! — захохотал. Его лошадь ушами запрядала.

Тут уж не стерпел Редрик, вышел на свет.

— Ума-то, я смотрю, у тебя меньше, чем у скотины твоей.

— А ты кто таков будешь, любезный? — протянул Арвир удивленно, оглядывая Редрика сверху вниз. Испугаться не успел еще. Плечи расправил, чтоб противник сразу понял, с кем дело иметь придется. — Зачем прячешься да разговоры не для твоих ушей уготовленные подслушиваешь?

— Да вот сил терпеть не стало, когда услышал, как девицу чернишь.

— Брось, любезный, — отмахнулся Арвир, заметно расслабившись, — из-за девки еще недоставало ссору чинить.

Качнул головой хозяин вулкана, подошел ближе, сгреб пальцами ворот рубахи, подтянул к себе хлыща. Затрещала богатая ткань, поползла под хваткой Редрика.

— Она вас, тупоголовых, от смерти спасла, — зло проговорил хлыщу в вытянувшееся от удивления лицо.

Спутник Арвира благоразумно поодаль стоял, не совался.

— Ну спасла и ладно, — едва ль не заблеял хлыщ, обхватывая обеими руками запястье хозяина вулкана и стараясь оттянуть лапищу от горла. Когда понял, что не получается, побледнел. — Через седьмицу про то и не вспомнит никто.

— Любезный… — подал голос рябой. — Ты не серчай, ежели услыхал, что тебя оскорбило. Отпусти человека. Мы по мирному делу приехали — дары для невесты сторговать и…

— Стой, где стоишь, — велел хозяин вулкана. Посмотрел — будто водой ледяной плеснул. А голос так прозвучал, что рябой замер, поднял ладони вверх, показывая, что понял.

— Иди себе своей дорогой, любезный, — процедил хлыщ. — Какое тебе до девки этой дело?

— Супруга она моя, — сказал тихо, чтоб только он услышал.

Свободной рукой чуть стянул капюшон, позволяя хлыщу увидеть его взгляд огненный. И он увидел. Пискнул, будто пичуга, в силки попавшая, закатил глаза да обмяк.

Редрик не поверил сперва. Тряхнул для порядка, но хлыщ не шевелился. Хозяин вулкана хмыкнул брезгливо, потом разжал пальцы. Хлыщ к его ногам упал как куль с мукой.

— Все-то вы девиц чернить горазды, особливо когда они не слышат. — Редрик презрительно плюнул, поманил своего коня и вышел из конюшни. После услышал, как рябой к своему дружку рванулся.

Редрик постоял, подумал, не спалить ли конюшню, да рукой махнул. От нее и трактир займется, и рядом дома. Да и не в его привычках было тех, кто ответить не может, добивать. А уж для такого хлыща, когда очнется, позор еще похуже смерти будет.

В небе уж первые всполохи нового дня расцветали — искристого, ясного, яркого. Хозяин вулкана направил коня к горе. На душе еще гаже стало. Никогда своего лица людям из селений не открывал, а тут, смотри-ка, не сдержался.

Поморщился, ощутив новый прилив боли. Метка все жгла и жгла кожу. Да что ж с ней такое?

Оставил коня и едва ногу на первую ступень лестницы, ведущей в чертог свой, занес, к нему Огневик выкатился. Глаза сверкают, весь искрится, едва ль не подпрыгивает от нетерпения.

— Хозяин, того-самого, скорее!!!

— Случилось чего?

— Того-самого… Да скорее ж!!! — Рукой махнул и обратно наверх припустил.

Заинтересовался хозяин вулкана, пошел следом. Огневик бежал споро, не гляди, что ноги короткие. И сиял ярко, рассыпая по ступеням искры, будто первый день в горе этой. Чего это с ним?

Оказалось, в его же покои и ведет. Редрик, ближе подступив, почувствовал, как метка на предплечье втрое сильнее кожу кусать начала, словно до костей добраться пыталась.

Огневик уж в покоях скрылся. Редрик только и увидел промелькнувший яркий пунцовый бок. Ускорил шаг. А когда толкнул дверь и вошел, так и замер на месте. Сердце стукнуло раз, а потом будто с большой высоты вниз рванулось.

Из кресла у камина поднялась девица. Живая. Длинные волосы по плечам разбросаны, сама разрумянилась, губы сжаты, руки на груди сложены. И на него смотрит не то чтоб радостно. Огневик рядом с ней едва ль не приплясывает.

— Здрав будь, супруг, — свела темные брови Лисса, под которыми ясные глаза так и сверкали.

Глава 11

— Лисса…

— Не