— Скажите, когда человек будет работать хорошо, когда работает на себя, или когда «на дядю», являясь собственностью этого дяди? Который, дядя, в любой момент заберёт у него всё, что имеет, разлучит с семьёй?

Ответ очевиден.

Второй вопрос. Человек, у которого ничего нет, даже права на жизнь (оно в руках его хозяина) — этот человек будет воевать? Защищать себя и поселение? Нет! Он будет воевать ногами, думая, как спастись самому, максимум — свою семью где-то укрыть.

А вот тот, кто имеет своё хозяйство, кто господин своей судьбы, тот будет драться! Ему есть что терять.

— Ты это рассказывал в прошлый раз! — зло пронзил глазами Мерида. Угу, началось. Надо задавливать. Непресекать, но давить. Причём не силой, а объяснять неправоту, стучаться в сердце. Иначе и тут надо будет спать вполглаза.

— И сейчас расскажу. Это ИНОЙ тип хозяйствования, — повторился я. — Иной тип комплектации войска. Иной алгоритм несения службы.

— Угу, через хирды, которые в голодный год могут разбежаться, а не вассальное ополчение, — заметил Алькатрас. С ехидством.

— А чем вам не нравятся хирды? — пожал я плечами. — Это то же войско, только теперь оно не связано сроками карантена, сроками мобилизации. Его, естественно, в походе нужно мотивировать, но эти ребята точно не уйдут потому, что время мобилизации вышло. Вся их жизнь — война, пофиг где! И графство от этого выигрывает.

— При условии, что ты сможешь обеспечить дешёвым снаряжением, — снова заметил Алькатрас.

— Дядька Доминик, я стараюсь! — за малым не вспылил я и с силой заставил себя успокоиться. — Мастерские строятся. Договора о поставках железа, руды, леса и угля заключаются. Мы СМОЖЕМ это сделать! Или вы всем скопом, все бароны, поднимите меня на мечи. Я готов к этому.

— Опять ставишь на кон жизнь? — усмехнулся Мерида. Я пожал плечами.

— А ничего не остаётся. — Тяжело выдохнул. — Сеньоры, смотрите за руками, как это работает.

Я освобождаю ВСЕХ крестьян, превращаю их в селян. И при этом раздаю им пики и арбалеты, которым обучаю владеть. Теперь орки, придя на наши земли, начнут нести потери. А значит, они трижды задумаются, куда им пойти. Может ну нах это Пуэбло, есть земли где получить добычу проще?

Парни, вопрос, куда оттуда побегут люди, понимающие, что им трындец? Из тех мест, куда орки будут ходить чаще?

— К нам! — буркнул Ковильяна.

— Угу. Второй момент. Севернее нас, да фактически за Бетисом, крестьяне не считаются за людей. Так, двуногий скот. Их много, их нечем кормить, многие дохнут с голоду. Это и стало причиной освоения наших степей — уж столько кровушки люди за полтысячи лет тут пролили… Не просто так же!

— Ну? — А это нетерпеливый Мерида.

— Узнав, что у нас тут communizm, все свободны, оружие на халяву, и орки стороной владения обходят, куда «лишние» людишки оттуда драпанут, как вы думаете? — воскликнул я.

— К нам! — А это убитым голосом произнёс Веласко.

— Вот! — округлил я глаза. — Вначале — в Лимессию. Из Лимессии выдачи нет. Фактически её оттуда уже при моём деде не было, а отец башмаком перед королевским советом по столу стучал. Я лишь официально всё закрепил. И там эти беглые станут мясом, которое грудью останавливает степняков на подступах, чтобы поганые не прорвались за Кривой Ручей к нам. К ВАМ! — сделал я на последнем слове ударение.

— Смотрим за руками далее. Получив гражданство в Лимессии, например, отслужив в лимитанеях, получив новые документы, являясь ГРАЖДАНИНОМ Пуэбло, некоторые решат уйти от границы подальше, получить хороший надел плодородной земли к северу от Кривого Ручья. И как думаете, в чьи владения они пойдут? Они, уже умеющие держать арбалет и пику?

— К нам… — снова Ворон, и тоже убито.

— Угу. Служба на Лимесе это мой не шаг от отчаяния, сеньоры. Это моя морковка перед осликом — беглыми, чтобы мотивировать их бежать к нам. Если я буду селить беглых напрямую в своих и ваших землях — меня схарчат на королевском совете в Альмерии, я оттуда не уеду. Коллективно схарчат, и казнят тут же, не отходя от kassi. Но если беглые отслужат два-три года по контракту на границе, хрен кто ко мне приколебается! И эти люди уже будут НАШИМИ людьми! Вашими и моими!

А пойдут они после службы, сеньоры, туда, где лучшие условия. Где бароны не будут драть три шкуры, а создадут условия для того, чтобы люди шли к ним, а не к кому-то ещё. Это трудно осознать, но, blyad', вы должны заботиться о людях! Думать об их благосостоянии, а не только о своём!

Снова тишина, головы в плечи. Для этого мира мысль революционная, нам, детям двадцать первого века это сложно осознать.

— А потому да, — закончил мысль я, — переход с рыцарства на хирд. Уже потому, что если вы не отпустите крестьян, как я, по моему примеру, образу и подобию, то ваши люди сбегут вначале на Лимес, а потом ко мне. Вольными пикинёрами-хуторянами.

— Вы должны подстроиться и быть в тренде! — повысил я голос. — И тогда именно вы получите этих людей. Наладить быт маленького хозяйства проще, мне, в отличие от вас, будет куда тяжелее с привлечением людишек. Мне надо создавать огромную структуру с кучей чиновников. А вы свои владения хорошо знаете и сами быстро всё обтяпаете и благоустроите.

— Зерно истины тут есть, — покачала головой Ингрид. — У меня, как понимаю, права выбора нет?

— У тебя — нет, — покачал я головой. — Реформы в твоих владениях будут зеркальными, точь-в-точь как у меня. И поверь, Ингрид, ты скажешь мне «спасибо»! — просиял я, сверкнув глазами.

— У Ингрид основные доходы от торгового пути, — снова вмешался в разговор Мерида. — Она может позволить себе хирд. А другие критически зависят именно от земли и от урожая.

— Вопрос не корректен! — фыркнул я. — Сеньоры, вы как дети. Вы что, не понимаете основ хозяйствования и экономики? Чем выше добавленная стоимость, тем больше прибыль! Зерно — valyuta, универсальный товар, который всегда можно продать. Но вот добавочная стоимость у него так себе.

— Рикардо, прости моё незнание, — нахмурилась Ингрид, перебивая, — но поясни мне, глупой женщине, что такое эта… Добавленная стоимость?

Я вздохнул и спокойно, понимая, что в этом мире нет экономики как науки, вернулся к истокам.

— Сеньоры, ответьте. Когда получите больше прибыль, когда будете рубить лес с собственной земли и продавать брёвна? Или когда будете делать из них доски? Что дороже?

— Доски.

— Доски…

— Доски… — ответили сеньоры.

— А если делать из них… Мебель? И продавать как мебель? И телеги? И… Да хоть двери? Щиты? О, хайтек — можно поставить верфи из этого же дерева делать ладьи! Сколько стоит ладья?

— Баснословные деньги! — ответил Мерида.

— Чем больше раз перерабатываешь… Брёвна — доски — корабли… Или щиты… Тем дороже, ещё выгоднее?! — сообразила Ингрид, радостно засияв.