Аурим ничего на это ответил, только хмыкнул.

А после развернул к ней холст. На нем широкими смелыми мазками был изображен прекрасный дракон, раскинувший крылья. С его крыльев на землю стекали капли дождя. А внизу, напитавшись его влагой, распустились нежные, разноцветные цветы.

Ур не вернулся на следующий день.

И день спустя не вернулся тоже.

— Может, его просто не пускают обратно? — В очередной раз предположила Ирис.

За три дня ситуация с Филлим так и не прояснилась. Зато, в какой-то степени все стабилизировалось. Листья больше не опадали, и драконы начали понемногу жить обычной жизнью. Многие надеялись, что произошедшее было всего лишь недоразумением и больше не повторится. Взрослые драконы даже начали изредка вновь использовать ветви древа для перехода в мир людей. Но для студентов запрет все еще не был снят. Все, что им позволили — написать письма родным и отдать их посыльному дракону. Но все понимали, что пока этот посыльный дракон облетит все точки и вернется назад, пройдут недели! А с земли продолжали поступать неутешительные новости. Люди пытались справиться с последствиями катастрофы. Драконы жнецы летали на землю чаще остальных, провожая в воды озера все новые и новые души. Ходили слухи, что души драконов прибывали в озеро тоже. И пойди пойми, что из всего этого правда, а что всего лишь слухи. И кто после этого станет сомневаться в том, что люди произошли от драконов? Вроде бы могущественные древние существа, а разводить сплетни и панику просто обожают!

Вечерело. Рейна вместе с друзьями снова сидела на том самом островке, где их в прошлый раз нашел Ур. К этому часу она накрутила себя настолько, что у нее больше не было сил обсуждать это уже в сотый раз. Вглядываясь в небо, налившееся теплыми красками заката, она слушала, как где-то недалеко монотонно капли падали в озеро. Кап. Кап. Кап.

И с каждым новым «кап» утекало и ее терпение.

— Все, — выдохнула она, когда оно все-таки иссякло. Поднявшись на ноги, она опустила взгляд на настороженные лица друзей. Волновались они не зря. — Я лечу туда.

— Куда? — Взволнованно уточнила Ирис.

А вот Ауриму не нужны были объяснения. Он поднялся на ноги вслед за ней и размял затекшие плечи.

— Я с тобой. — Просто заявил он.

Рейна знала, что он это скажет, но на душе все равно потеплело. И ей было бы в стократ спокойнее, отправься с ней ее Рим. Но она уже все обдумала. И была вынуждена ему отказать.

— Нет. Один дракон, может, и проскочит. А вот двоих заметят сразу.

Аурим поджал губы, но сдаваться не собирался.

— Тогда полечу я. А ты останешься.

— Да вы с ума сошли? Вас же поймают. Это уже совсем не то же самое, что под шумок смотаться в Стамбул!

Рейна задумчиво пожевала губу, вновь кинув взгляд в небо, которое словно черные вороны бороздили часовые драконы. Ей было страшно. Очень. И неизвестно чего она страшилась сильнее — ослушаться прямого приказа Верховного дракона и попасться, или же своими собственными глазами увидеть последствия недавнего апокалипсиса. Но еще больше ее страшила неизвестность.

— Нет, я знаю одно место. Вылететь оттуда будет лучше всего — это далеко и часовых там меньше.

— Так покажи мне это место и все. — Нахмурился Аурим.

— Не могу, — покачала головой Рейна. — Прости, но хозяин этого места очень не обрадуется, если я расскажу о нем еще кому-то. Но вы тоже можете помочь. Отвлеките часовых на себя.

После недолгого молчания Аурим все-таки нехотя, но кивнул. Ирис же продолжала смотреть на Рейну исподлобья, но в итоге сдалась и согласилась ей помочь.

— Просто обратитесь в драконов и облетите вокруг Филлим. Не делайте ничего такого, за что вас могли бы наказать. Пусть просто переведут взгляды на вас, чтобы я могла незаметно улететь.

План был, мягко говоря, так себе, но другого не было. И она готова была рискнуть, лишь бы поскорее узнать, что с ее матерью и отцом все в порядке.

Когда Аурим и Ирис обратились в драконов, она проводила их полет взглядом. Их тяжелые крылья, взмахнув, подняли на острове едва затихший ветер. Волосы Рейны взметнулись вверх, на разгоряченное от волнения лицо упало пару капель потревоженной воды озера. Выждав какое-то время, она прикрыла свои яркие, светящиеся в темноте зеленые глаза. Чтобы открыть их уже в теле зверя.

В три маха крыльями набрав высоту, она лишь коснулась кончиками лап травы на том самом утесе. А после напряглась всем телом, пытаясь загребать крыльями воздух еще быстрее — быстрее — быстрее. Вверх, к разукрашенным закатом облакам, чтобы нырнуть в них и, скрывшись, отправится в долгий полет.

Обернувшись, она заметила вдалеке две яркие точки — драконов радуги и осенней листвы было трудно не заметить. Как и было задумано, некоторые часовые и правда обратили на них внимание, на всякий случай подлетая ближе. Но не все. Всего в десятке взмахах крыла от себя она заметила двух часовых. Но они смотрели в сторону древа. Если повезет, они не услышал ее, и она сможет прорваться. Если же не повезет…

Внезапно правый бок поразило болью. От неожиданности она издала короткий рык, но тут же подавила его. Так и не дав ей сориентироваться, противник повторил удар, на этот раз направив его сверху вниз. Дракон, вставший у нее на пути, был сильным. Настолько сильным, что все, что она могла против него — отчаянно сопротивляться, уже осознавая свое неизбежное поражение. Как она могла не заметить его приближение?

Накрыв ее сверху, словно покрывалом, дракон вынудил ее опустится обратно на землю. Рейна всем телом вжалась во влажную траву, которая тут же впиталась ей в кожу, но так и не сумела охладить разгоряченную чешую. Уменьшаясь в размерах, она сжалась в комок, сгорая от злости и утопая в отчаянии. Она дрожала, смиренно ожидая, когда ей снова откроется взор на небо, которое было создано свободным, но теперь оказалось для нее решеткой тюрьмы. Она дрожала, когда дракон, остановивший ее, принимал человеческий облик. И когда наконец увидела его лицо, ярость взбурлила в ней с новой силой.

— Ты? — Прошипела она, вскакивая на ноги. — Разве ты… Ты не можешь…

Вопрос так и не сорвался ее губ. Потому что она и без его ответов точно знала, что поставить студента часовым никто не мог. А Спирит был студентом, таким же, как она сама. И теперь он стоял напротив, впервые за все время смотря ей в глаза долго и открыто.