на ступеньку. Тогда Спирит вновь наклонился к ее уху, ослабляя хватку.

— Можешь открыть глаза. Дальше иди за мной. Если подам знак — закрывай глаза.

Рейна открыла глаза и осмотрелась. Они легко добрались до начала лестницы. Часового дракона здесь больше не было.

— Куда он ушел? — Шепнула Рейна в спину Спириту, который уже начал свой осторожный подъем.

— Он услышал со стороны воды шепот своей недавно умершей жены. И пошел посмотреть.

У Рейны по спине пробежались мурашки.

— Это ты сделал?

— Да.

Жестоко это было или нет, но зато они легко добрались до своей цели. Взобравшись на нижние ветки, они опасливо осмотрелись. Вокруг не были ни души. Будто само древо расчистило для них путь, как гостеприимный хозяин.

Рейна первой приблизилась к стволу и занесла ладонь над его корой. Она мешкала. Шепот становился все настойчивее, напористее, злее. Еще никогда он не был таким. И ей вдруг стало страшно, что же будет, когда она, наконец, коснется его рукой.

Рядом с ней поравнялся Спирит. Он тоже занес руку, повторив ее жест.

— Готова?

— Да. — Соврала Рейна и смело опустила руку на ствол.

Она столько раз делала это в надежде, что Филлим заговорит ей. Раскроет свои секреты, перестанет хозяйничать в ее голове. Она мечтала об этом с самого детства. Но когда это все-таки произошло, она оказалась не готова.

Импульс пронзил все ее тело, заставляя его вытянуться в струну. Голова запрокинута назад, а ладонь будто бы прилипла, не оторвать. Глаза закатились. Мир снова погрузился во тьму, но на этот раз уже не по ее воле. Шепот стал громче. Все громче и громче, голос древа нарастал, пока и вовсе не сорвался на крик, оглушив ее.

А потом все резко стихло. Тело расслабилось. И она услышала голос. Медленный, скрипучий. Было непонятно говорил ли это старец или же ребенок. Мужчина или женщина. Это было абсолютно неважно. Главное — их смысл.

Время остановилось в самом сердце…

… не может быть рожден.

Грехи детей…

Цикл должен завершиться.

Грешник… Предатель.

… нарушен сон.

В сердце! В сердце! В сердце!

Проснись!

Резко распахнув глаза, она сделала судорожный вдох, будто вынырнула из воды. Она лежала на спине и тяжело хватала ртом воздух. Не было ни малейшего понимания, где она и как здесь оказалась. Оно возвращалось к ней постепенно. Но такой роскоши, как время, в ее распоряжении не было. Ведь уже очень скоро она поняла, что что-то не так. Что-то изменилось.

— Очнулась, наконец. — Послышался откуда-то из-за спины голос. И он точно принадлежал не Спириту.

Резко поднявшись, Рейна обернулась. Спирит все еще лежал на земле у нее в ногах. Его глаза были закрыты, а глазные яблоки с бешенной скоростью дергались под веком. Похоже, с ним стряслось то же, что и с ней. Но куда важнее сейчас было другое.

То, что они здесь были не одни.

Перед ней стояло двое. Верховный дракон Турум. И высший дракон бедствий и катаклизмов Катус.

6. Пешком по радуге

Все происходящее казалось ей страшным сном. Разум все еще был затуманен, движения давались с трудом, а мысли путались. Как в замедленной съемке, она наблюдала за тем, как их окружают часовые. Как Спирита грубо поднимают на ноги — он едва пришел в себя, и выглядел таким же растерянным, как и она сама. Ее то и дело нетерпеливо подталкивали в спину, куда-то вели. И к тому моменту, как разум более-менее прояснился, она поняла, что их со Спиритом заперли в каком-то лиственном коконе на одной из ветвей древа. Как только последний часовой вышел наружу, проход затянулся. Они остались здесь, в полумраке, совсем одни. Без малейшего понимания, что с ними будет дальше.

Рейна порывисто приблизилась к закрывшемуся проходу и зашарила рукой по веткам и листьям, пытаясь понять, как открыть эту «дверь». Паника постепенно накрывала ее, но Рейна старалась сдерживать ее, балансировать на грани ясного разума и истерики. Она продолжала судорожно царапать руки, шелестя листьями, пока к ней сзади не подошел Спирит. И не схватил ее за запястья, вынуждая остановиться.

И тут чаша весов чуть качнулась в сторону истерики. Рейна с силой дернула руки вниз, высвобождаясь от его хватки. И отступила от него назад. Ее сердце колотилось с бешенной скоростью. А он был спокоен настолько, что хотелось влепить ему пощечину.

— Что нам теперь делать? — Взволнованно выпалила девушка. А он лишь спокойно пожал плечами.

— Ждать, очевидно. Выбор у нас небольшой.

Его слишком логичный ответ сделал только хуже!

— Почему они нас здесь заперли? Что они от нас хотят? Мы не сделали ничего плохого!

— Уверен, скоро мы это узнаем, — видимо, Рейна в этот момент взглянула на него настолько злобно, что его лицо вдруг чуть смягчилось, перестав напоминать ледяную маску, и он добавил уже мягче. — Я понимаю, ты напугана. Но нам нечего бояться. Мы оба знаем, что не причинили древу вреда. И сейчас, в этот момент, ведающие скорее всего в этом убеждаются.

И всего-то нужно было немного сменить тон, и ее сразу ощутимо отпустило. Сделав глубокий вдох и выдох, она сумела совладать с эмоциями и рассудить, что Спирит скорее всего был прав.

— Но от наказания нам точно не отвертеться, — устало застонала она. — Не понимаю, как ты уговорил меня на эту авантюру.

— Я не уговаривал.

Рейна подняла голову, но он смотрел куда-то в сторону, будто бы избегая ее прямого взгляда. Да, он был прав. Он действительно не вынуждал ее пойти с ним. Она захотела этого сама.

— К тому же, — вдруг продолжил Спирит, сунув руки в карманы, — то, что мы смогли услышать голос Филлим, стоит любого наказания. Если оно заговорило с нами, значит мы должны были его услышать. Разве ты не согласна?

— Откуда тебе знать, что я что-то услышала?

— А ты не услышала?

Хотелось как-то съязвить, но она сдержалась. Ведь он оказался ровной в той же ситуации, что и она сама. Просто держать себя в руках умел гораздо лучше.

— Услышала, только… Мало, что поняла. Какие-то обрывки. Фразы.

Спирит выслушал ее, после чего задумчиво кивнул.

— Да. Я тоже.

Вдруг послышался шелест листьев. В стене кокона образовался проход. Рейна и Спирит синхронно расступились. В кабинет вошли двое. Турум и Катус.

На стенах тут же загорелись огоньки, разгоняя темноту, и Рейна смогла, наконец, рассмотреть, где они оказались. Кабинет был похож на тот, что был у Унды, только в три раза больше. Мебель из выбеленного дерева с