достал кружку, насыпал две ложки растворимого кофе и ждал, пытаясь не уснуть.

– Жарко здесь, – скривился Матвей.

Поднялся, открыл окно, распахнул дверь, создавая сквозняк, упал на стул и лениво потребовал:

– Мне тоже кофейку сделай.

– Сам наливай, – отмахнулся я.

Потер лицо ладонью, сжал переносицу и зевнул. Спать хотелось так, что кофе хоть жуй – не поможет.

Чайник закипел, я лениво залил кофе кипятком, размешал и сел за стол.

– Домой почему не пошел спать? – напрягся Мот.

– А смысл? – пожал я плечами. – Все равно через три часа вызовут, только время на дорогу тратить. Начальство наше до сих пор не в курсе, что крепостное право давно отменили.

Я поднял кружку, подул, хотел сделать глоток и поперхнулся. В первые пару секунд решил, что у меня глюки от недосыпа, даже зажмурился и чуть было не перекрестился, а когда снова открыл, обнаружил, что они смотрят в разные стороны.

Видение мое тоже испуганно остановилось, округлило глаза и приоткрыло ротик.

Честное слово, эта девчонка хуже свидетелей Иеговы и адептов «Орифлейм» вместе взятых. Которые везде пролезут с улыбкой и буклетиком, хоть каждые двадцать сантиметров территории минируй.

– Ты что здесь делаешь? – рявкнул я, пока Мот и Кирюха возвращали глазам правильную анатомическую форму.

Она точно в доле с матушкой! Потому что ну не может это быть совпадением! Не может! Почему полторашка всегда появляется, как чертик из табакерки, именно там, где я?

– Всегда было интересно, где же все-таки обитают фантастические твари, – тут же огрызнулась полторашка. – А они все тут.

– Именно поэтому мы понимаем твой язык, змейка, – я сразу же включился в словесный поединок и потребовал, поднимаясь со своего места: – Мот, вызывай экзорциста. У нас тут нечистая сила завелась.

Сон как рукой сняло! Тело вибрировало, а в горле пересохло от ее воинственного вида.

Я подошел к ней вплотную и весело хмыкнул, поймав себя на том, что мне нравилось с ней пререкаться. Это как играть на флейте перед коброй – дикий выброс адреналина в кровь.

В нос снова ударил тонкий, едва слышный аромат лесных трав, а мой организм оживился, напоминая, что у нас с ним по-прежнему давно никого не было.

– А вы… Ты… Вы – менты? – выдавила кнопка.

– Мы? Нет. Мы эти… Коучи магические. Граждане, подходим, не стесняемся, курсы, гайды, карты только Натальям, проклятия по пятницам бесплатно, для особо одаренных обзорные экскурсии от пятнадцати суток до пожизненного в самые видовые места Магадана. Для тебя, полторашка, в качестве бонуса могу организовать ретрит в обезьянник. Хорошая компания, трехразовое питание и открытие дополнительной чакры гарантированы. Брать будешь?

– Извините, мне из стратосферы плохо слышно. Не могли бы вы повторить, – ядовито попросила она, намекая на мой рост.

– Тут явно со слухом проблема, полторашка. Скорость звука примерно триста метров в секунду. Ты бы к врачу сходила, проверилась. Или травки себе какие заварила, я не проверял, но умные люди говорят, что вариант рабочий.

– Самый рабочий вариант – крапива, – авторитетно заявила она, подумала и выдала: – Нет, вы не можете здесь работать.

– А мы и не работаем, – обрадовался я, – мы захватили здание в заложники и временно командуем. Кстати, красивый пиджак.

– Да? – не поверила кнопка.

– Ага. У меня деда в таком хоронили – помнишь, Мот?

– Точно! – заржал брат. – Один в один.

– Вас что, крапивой давно не стегали? – полторашка осмотрела нас по очереди, забавно сморщила нос и уперла руки в бока.

– Смотрите-ка, у нас тут злая хлебная крошка, – умилился я. – Ваше чихуашество, что ты тут забыла?

– Не ваше дело. Пропусти, – потребовала она.

– А если не пропустим? – азартно уточнил я, напрочь забыв, что она племянница Добермана.

У меня в ее компании предохранители трещать начинали в голове.

– То наше чихуашество вас покусает! – разозлилась она.

– Пятьдесят кило бесстрашия, – закатил я глаза. – Ладно, кнопка, ты задержана на четыре часа до выяснения личности. Откуда я знаю, как ты сюда попала и зачем. Руки за голову, рецидивистка крапивная. Ты имеешь право хранить молчание, потому что слово, полторашка, не воробей. Вылетит – сядешь. Пойдем, я тебе экскурсию в обезьянник проведу. Так, где тут мои наручники…

– Игна-а-а-ат! – так заорала кнопка, что контузило всех в радиусе пары километров.

Пять секунд, и Токарев вылетел из своего кабинета как пробка из бутылки. Осмотрел нашу композицию и прорычал:

– Какого хрена?

– Игнат, это кто? – ткнула в нас пальцем полторашка, обходя меня.

– Эти… Трое из подвала, одинаковых с хлебала, – выдал Токарев и тяжело вздохнул. – Есения, в мой кабинет. А вы…

– А что мы? Просто пошутили над девчонкой. Мы не знали, что она к тебе.

– Дошутитесь у меня! – пообещал Доберман и скрылся с полторашкой за дверью своего кабинета, а я напрягся.

– Зачем кнопка пришла к Токареву, еще и в рабочее время? – озвучил мои мысли Матвей.

– Тот же вопрос, – согласился я.

– Эх, смотри, Лева, сейчас пожалуется дядюшке – ты в загс не то что пойдешь, ты туда побежишь.

– Не будет она жаловаться, – уверенно произнес я. – Характер не тот.

– Характер характером, но вдруг ей замуж очень хочется? Да и ты, как я посмотрю, прям равнодушен к ней. Так она тебя не зацепила, что ты за секунду завелся, я уж думал, и правда ее в обезьянник потащишь свои сексуальные фантазии реализовывать.

– Чтобы она меня там же ядом и забрызгала, – хмыкнул я, заметив, что в Кирюхе проснулась тяга к творчеству.

Пока я нарезал круги по кабинету, размышляя о причинах возникновения в отделе кнопки, Кир радостно выдал новое произведение искусства. Только в этот раз лев был подвешен за то самое, что мужчины берегут особо тщательно, а рядом улыбалась полторашка и хмурил брови Доберман.

– Скиртач! – рявкнул Токарев из своего кабинета. – Зайди ко мне.

– Все, Лева, носить тебе фамилию Токарев, – хлопнул меня по плечу Матвей. – Единственный остаюсь продолжатель династии, получается.

Я нахмурился и пошел в кабинет начальства. Неужели правда пожаловалась? Тогда я кнопку переоценил.

Зашел в кабинет, где Есения скромно сидела за столом Игната и нервно кусала губы, а сам старший опер выглядел так, что я уже собрался по методу Кощея прятать свои яйца в утке, утку в зайце, зайца в шок, а меня в загс…

– Заходи, садись! – отчеканил Игнат, пока полторашка хлопала глазами.

– Что случилось? – серьезно поинтересовался я, падая на стул рядом с Есенией, которая сверкала глазищами в мою сторону.

– Вы что, знакомы? – напрягся Токарев.

– Шапочно, – легко махнул я рукой, – а вы?

– А мы…

– Любовники! – перебила Токарева кнопка и с нажимом спросила: – Да, милый?

Лицо Токарева в тот