вместо убийств лишь оставляли царапины на теле. Производить насекомых сотнями и отправлять их сюда я не имел ни малейшего желания: экосистема и так уже нарушена дальше некуда, так что вампиры в качестве разносчиков вируса подошли весьма и весьма неплохо.

Одновременно с тем, как войско начало весьма быстро впадать в своеобразный анабиоз, становясь всё более апатичным и вялым, ко мне стали перебираться люди из ближайших деревень. Двадцать тысяч солдат… точнее уже двенадцать — это не хухры-мухры. Все тяготы привычно легли на крестьян, которые решили их весьма быстро, сменив сторону. Они отправлялись на освоение противоположного берега реки, рядом с которой стоял город. Собственно, на этом самом противоположном берегу уже были дома, но там было и свободное пространство, гораздо большее, нежели на первом.

* * *

Шевалье Франсуа, третьей сын маркиза Де Левье, отправился к Проклятому Лесу не так давно. Церковь щедро одаривала тех, кто соглашался участвовать в новом крестовом походе, да и король Польский Сигизмунд обещал принять под свою руку и наградить наделами храбрых воинов. Конечно, какая-то деревенька не сравнится с маркизатом, но, будем честны с собой, третьему сыну наследство особо не светит.

В россказни о нежити и демонах молодой дворянин не особо верил, однако поверить пришлось. Мертвецы, живые мертвецы, уносящие людей каждую ночь. А если и не уводящие, то режущие. Однажды так пропал один баронет, с которым Шевалье успел познакомиться. Уже распрощавшись с неплохим собеседником и даже, возможно, будущим другом, Франсуа встретил его через четыре ночи. Встретил на противоположной стороне. Более того, баронет помнил его, помнил и даже криво ухмыльнувшись что-то сказал! Находившийся в шоке француз не запомнил, что именно.

И вот, настороженно глядя в темень, сидя спиной к костру, Франсуа вновь услышал шаги. Знакомые шаги. Так ходил только его знакомый. Шевалье резко вскочил, со скрежетом обнажая оружие. На мгновение обернувшись, он заметил, что его товарищи лежат без движения. Они были… мертвы? Нет: грудь одного медленно поднималась в такт дыханию. “Нет времени!” — мелькнула мысль.

— Грег? Ты здесь? Покажись! — скорее от отчаяния, рявкнул скованый страхом дворянин.

— Франсуа? — донеслось со спины. Шевалье резко обернулся, наставив кончик простого полуторника на стоящего невдалеке, бледного, с красными глазами бывшего друга. — ну привет! Я тут за ними пришёл, — он обвёл рукой валяющиеся без движения тела.

— Так они спят из-за твоего колдовства? — догадался француз.

— Нет, конечно же нет. Они спят не из-за МОЕГО колдовства, — ухмыльнулся упырь. — Кстати, не хочешь пойти со мной? Вечная жизнь, знания, сила… нет?

— Не интересует. Я не стану нежитью, — в голосе Шевалье звякнул металл.

— Жаль. Хотя как раз нежитью тебя делать не хотели. Ты заинтересовал повелителя.

— Сатану? — внутренне леденея от ужаса, но внешне насмешливо спросил француз.

— О нет, мы служим не ему. Впрочем, убедить тебя мне вряд ли удастся… Хотя нет… — на секунду задумался бывший ранее человеком, а потом улыбнулся. — Я придумал. Ты же любопытен, друг мой? Так вот, вокруг тебя сейчас множество твоих товарищей вот в таком же состоянии, как и эти, — новый кивок в сторону тел. — Ещё несколько минут и они встанут, а потом безропотно пойдут за нами, но… ты можешь уйти. Тебя никто не тронет, если ты уйдёшь сейчас. Ты можешь забрать любые вещи и любого коня, которые найдёшь тут, всё равно они владельцам больше не понадобятся. Ну а если не желаешь уходить, то я приглашаю тебя встретиться с моим господином. Поговорите, побеседуйте… в конце концов ты знаешь, на что мы способны, ты знаешь, что связать тебя и притащить туда силой я могу легко. Ну так что, пойдёшь? Впрочем, у тебя есть время до рассвета, чтобы решить, — неожиданно закончил Грег. — эй вы, — он пнул одно из тел. — Вставайте.

Люди, словно сомнамбулы, медленно поднялись и, постоянно спотыкаясь, побрели за кровососом. Франсуа так и остался стоять, сжимая меч в дрожащих руках. Мимо него иногда проходили такие же группки, а ведущие их упыри только лишь ухмылялись, глядя на человека.

Вскоре лагерь покинули последние мертвецы и зомбированые, а ещё через некоторое время из него с разной очередностью, а иногда и группами вышли восемнадцать фигур людей. Все они направились вслед за вампирами. Ещё сорок человек ушли в прямо противоположную сторону.

* * *

Естественно, вся армия людей не стояла в одном месте. Она была распределена на шесть лагерей. Именно из-за этого люди ещё не побежали, всё-таки потери у них были дикими. Просто все убитые распределялись часто на какой-нибудь конкретный сектор. Раньше, к примеру, тут стояло таких лагерей одиннадцать.

Полностью уничтожив один из них, я нанёс очень серьёзный удар по человекам. Поняв, что произошло, они сильно засуетились. Вскоре уже группы были объединены воедино, а в рядах наведена дисциплина. Умирать не хотелось никому, а, зная, что случилось с их товарищами, люди понимали, что уйти далеко они не смогут.

Думаю, этот год бы стал последним, пока Церковь и Ватикан, всерьёз уже наверняка мною заинтересовавшиеся, не соберут новую армию, однако вмешался чёртов Ливонский Орден, приславший тысячу своих рыцарей. Вроде и немного, но эти падлы серьёзно так подняли боевой дух. Примерно также, как Ватикан вскоре поднимет Ливонскому Ордену финансирование. Более того, что-то мне кажется, что именно на базе этого Ордена противник и станет создавать вскоре организацию по борьбе со мною, ибо уничтожить меня быстро с наскока у них не вышло точно.

Тем не менее, эти игры уже не имели серьёзного значения, за зиму и тем более за весну я сумел захватить огромное количество биомассы. Пусть пока не полностью, но все эти организмы стали моей полноценной частью всего за пару недель после выхода мегамозга из спячки.

Что меня ещё беспокоило, так это пороховое оружие. Понятно, почему противник его не использует: в лесу нынешние зажигательные снаряды слабоэффективны… если только не будет сильной жары. Бороться с вампирами с помощью здешнего огнестрела? Который один раз стреляет, а потом перезаряжается хрен знает сколько? Луки на средних дистанциях эффективней, а на дальних сражений с моими юнитами не бывает, а на ближней штык, который сейчас вставляют в дуло оружия, сильно уступает сабле или шпаге. Таким образом огнестрел тут нафиг никому не нужен, однако вот вопрос: зачем тогда они тащат-таки сюда его? Впрочем, кого я обманываю? Понятно, зачем. Это в лесу и на подступах огнестрел нафиг не нужен, а вот дальше… не вечно же я буду здесь сидеть, нет?

Исчезновение целого лагеря бесследным не осталось, а пошедшие