году достигла 161 157 человек - на девять процентов больше, чем в 1996 году. ХАМАС вновь перешел в наступление, совершив два теракта в Иерусалиме - 30 июля и 4 сентября. Нетаньяху возложил на Палестинскую автономию ответственность за все теракты, происходящие с подконтрольных ей территорий, и потребовал массовых арестов активистов ХАМАС. Он заявил, что Израиль не передаст больше ни одной территории Палестинской автономии, если эти территории будут использоваться в качестве плацдармов для атак исламских террористов.

Может ли Израиль сделать что-нибудь, чтобы предотвратить или хотя бы ограничить вспышку насилия в отношении своих граждан? Нетаньяху все время своего пребывания у власти избегал этого вопроса. Его руководители службы безопасности не уклонялись от ответа. Вопрос был в том, существует ли связь между отступлением Израиля от соглашений в Осло и нежеланием Арафата действовать более решительно против ХАМАСа и "Исламского джихада". И глава Службы общей безопасности, и директор военной разведки высказали мнение, что у Арафата нет стимула сотрудничать с Израилем в борьбе с исламским террором, пока он считает, что Израиль не соблюдает соглашения Осло. Нетаньяху отверг их мнение. Он рассматривал террористические атаки экстремистских палестинских группировок как стратегическую угрозу государству Израиль и использовал их для оправдания замораживания политического процесса, который должен был изменить все положение Израиля в арабском мире.

Взрывы террористов-смертников заставили администрацию Клинтона обратить внимание на опасность того, что весь ближневосточный процесс может быть сметен новой волной насилия. Мадлен Олбрайт, сменившая Уоррена Кристофера на посту госсекретаря после переизбрания Клинтона, отказалась от своей политики благодушного игнорирования ближневосточного мирного процесса, посетив регион в начале сентября. Американцы уже давно вынашивали подозрения, что реальная цель Нетаньяху - пустить под откос мирный поезд, начатый в Осло. Они также подозревали Арафата в том, что он намеренно сохраняет террористическую ветвь исламского фронта сопротивления как средство давления на Израиль. Цель визита Олбрайт заключалась в том, чтобы развеять дымовую завесу, созданную двумя лидерами, и оказать давление на них, чтобы вернуть мирный поезд на прежний путь.

Это был первый визит Олбрайт на Ближний Восток, и она привела в восторг израильских официальных лиц, возложив непосредственную ответственность за спасение мира на Ясира Арафата. Она полностью поддержала требование Израиля о том, чтобы Палестинская администрация подавила воинствующие исламские организации в качестве предварительного условия для возобновления мирного процесса в Осло. Безопасность, по ее словам, занимает центральное место в ее повестке дня. На совместной пресс-конференции Арафат неоднократно осуждал применение насилия и выразил соболезнования жертвам двух недавних взрывов, совершенных террористами-смертниками в Иерусалиме. Однако Олбрайт дала понять, что ее не впечатляют его попытки поймать организаторов насилия. Как и Нетаньяху, она призвала к согласованным и последовательным действиям против терроризма, а не к "вращающейся двери" арестов и освобождений.

В отношении Израиля Олбрайт высказала лишь самую мягкую критику. Она упомянула о конфискации арабских земель, сносе арабских домов и изъятии палестинских удостоверений личности как о действиях, которые палестинцы считают провокационными. Только накануне своего отъезда она предложила Израилю взять "тайм-аут" в строительстве еврейских домов на палестинских землях. Но даже тогда она настаивала: "Нет никакой моральной эквивалентности между убийством людей и строительством домов". Пренебрежительная ссылка на "строительство домов", хотя и была само собой разумеющейся, показала слабое понимание глубины палестинского ожесточения, вызванного непрекращающимся ростом новых еврейских кварталов. Эзер Вейцман, президент Израиля, как сообщается, сказал Олбрайт, что на Нетаньяху оказывается недостаточное давление с целью заставить его придерживаться духа соглашений, достигнутых в Осло. Он призвал ее потребовать дальнейшего вывода войск с Западного берега и ограничения строительства еврейских поселений. Он также сказал ей, что она должна "стукнуть по головам Арафата и Нетаньяху". Олбрайт не прислушалась к этому совету.

Следующий крупный кризис на Ближнем Востоке произошел всего через три недели после возвращения американского госсекретаря на родину, и, несомненно, по вине Израиля. Израиль подготовил план убийства Халида Мешала, одного из лидеров ХАМАС среднего звена, путем введения медленно действующего яда в его ухо, когда он входил в свой офис в Аммане. План катастрофически провалился. Мешал был введен, но не убит, а его телохранитель захватил двух агентов Моссада, переодетых в канадских туристов. Эта акция явилась грубым нарушением записанного в мирном договоре обязательства уважать суверенитет Иордании. Иордания была единственной арабской страной, активно заинтересованной в существовании Израиля. Она была единственной арабской страной, способной мыслить категориями партнерства и теплого, а не холодного мира с Израилем. Израильтяне, в своей интровертной манере, сосредоточились на технических аспектах, а не на вопиющей политической глупости операции. Политическая борьба разгорелась по поводу того, кто виноват в провале покушения. Начальник штаба ЦАХАЛа и директор военной разведки не знали об этой операции, пока не получили сообщение о том, что два агента "Моссада" были задержаны иорданскими властями. По имеющимся данным, представитель Моссада в Аммане выступал против этой миссии, опасаясь испортить отношения между Израилем и Иорданией. Но премьер-министр дал добро. Тем самым он заслужил сомнительную честь стать первым со времен дяди Гамлета Клавдия премьер-министром, который попытался убить соперника, положив ему в ухо яд.

Король Хусейн, лучший друг Израиля в арабском мире, после покушения сказал, что ему показалось, будто кто-то "плюнул ему в лицо". За три дня до покушения израильские и иорданские официальные лица вместе рассматривали проблему исламского террора. Встреча состоялась в Аммане в рамках стратегического диалога между двумя сторонами. На ней иорданские представители подтвердили свою готовность тесно сотрудничать с "Моссадом" в борьбе с террором. Король Хусейн лично вмешался в диалог, чтобы сообщить о поступившем от ХАМАСа предложении прекратить огонь. Он попросил, чтобы это предложение было передано непосредственно премьер-министру. Велико же было его удивление и гнев, когда он узнал, что Нетаньяху сам отдал приказ о проведении странной операции в столице Иордании. Нетаньяху не оставил Хусейну иного выбора, кроме как понизить уровень отношений с Израилем с теплого мира до очень холодного.

Один из высокопоставленных иорданских чиновников заметил, что легче предсказать ход загадочной погодной системы Эль-Ниньо, чем поведение израильского премьер-министра. Иорданские официальные лица связали неудавшееся покушение с мирным процессом. Они напомнили, что ХАМАС до сих пор воздерживался от проведения терактов за пределами Израиля и оккупированных территорий. По их мнению, пытаясь убить Мешала за пределами этих границ, Израиль намеревался устроить невыносимую провокацию. Это заставило бы ХАМАС отреагировать и распространить свои действия на новые территории. Израиль обвинил бы Арафата в новой волне насилия, и мирный процесс вновь был бы приостановлен. Некоторые иорданские чиновники подозревали еще более зловещий мотив: дискредитировать режим в глазах иорданцев и арабов, создав впечатление,