Однако ушли из корпуса с аттестатами за семь классов только 43 кадета; 26 кадет остались для прохождения курса 8-го, дополнительного класса. Четвертый 1923/24 учебный год начался при списочном составе 570 кадет, разделенных по-прежнему на пять рот, но впервые восемь классов, при 19 классных отделениях.

Такой громадный, как и в предыдущие годы, состав корпуса вызывался усвоенным с первых шагов нового учебного заведения желанием собрать по возможности всех бывших кадет русских корпусов и сделать все посильное, чтобы дать им возможность получить на чужбине национальное воспитание и окончить курс средней школы.

Все помещения большого казарменного здания были заняты классами и спальнями, не было отдельных столовых, корпусного зала, а церковь помещалась в небольшой комнате третьего этажа. Эти вопросы беспокоили и заботили генерала Римского-Корсакова, желавшего создать на чужбине Русский кадетский корпус, подобный лучшим и благоустроенным нашим корпусам.

Впервые в этом учебном году появился в корпусе 8-й класс (вице-фельдфебель Троянов); это было вызвано расширением программы кадетских корпусов, дабы облегчить кадетам поступление в высшие учебные заведения королевства и других стран и в военное училище без предварительных испытаний. Этот первый год 8-й класс был необязательным, но из числа желающих педагогический комитет в особом заседании отобрал лучших по учению и поведению. Получился небольшой класс, в 26 кадет, проходивших впервые расширенный курс, который должен был закончиться испытаниями на аттестат зрелости.

В течение этого учебного года следует отметить следующие события: в октябре 1923 года скончался преподаватель географии полковник Н.Д. Казанцев[586]. 16 ноября корпусом была получена от Главнокомандующего Русской Армией книга «Русские в Галлиполи» со следующей его собственноручной надписью: «Крымскому кадетскому корпусу. Повесть о крестном пути тех, кто на Родине и на чужбине, несмотря на лишения и страдания, сберег незапятнанным русское знамя».

Впервые год закончился испытаниями на аттестат зрелости для кадет 8-го класса. Классные занятия у них закончились 28 мая. В начале июня прибыл в Белую Церковь представитель министра народного просвещения профессор Светислав Петрович, с первых же дней необычайно сердечно подошедший к молодежи. Сначала прошли очень успешно письменные испытания в освобожденном помещении одной из больших спален 1-й роты. Лучшие по успеху кадеты были освобождены от устных испытаний, продолжавшихся затем три дня.

После благодарственного молебна 26 кадет, получивших аттестаты зрелости, педагоги и профессор С. Петрович были приглашены к обеду, во время которого преподаватели и кадеты говорили о долге сильной знаниями и крепкой духовно молодежи служить России, вспоминались годы, проведенные в родном корпусе, и гремело «Ура!» за дальнейшее его процветание.

В письме к директору корпуса профессор С. Петрович так передавал свои впечатления и заключения об этих первых (матурных) испытаниях: «Производя инспекцию преподавания в Крымском кадетском корпусе в 1924 году, я был чрезвычайно доволен достигнутыми результатами. Успех экзаменов на аттестат зрелости был прямо поразительным, и я признаю, что никогда ничего подобного не видел ни в одной югославской гимназии. С искренним уважением, профессор Светислав Петрович».

Кроме окончивших с аттестатами зрелости, 53 кадета были выпущены с соответствующими свидетельствами за семь классов. В этом году в корпусе были произведены испытания кадет 4-го класса на малую матуру, которую успешно выдержало 54 воспитанника. Численный состав корпуса значительно сокращался, и это позволяло директору корпуса, генералу Римскому-Корсакову осуществить свои давние планы о благоустройстве корпуса.

Все лето 1924 года было занято крупными ремонтными работами. В первом этаже, в правом от входа крыле здания, несколько классных помещений перестраивали под большой рекреационный зал и церковь при нем. В коридорах нижнего этажа было намечено устройство столовых. Классные же помещения и спальни были сосредоточены на втором (1-я рота) и третьем (младшие роты) этажах. Стены ротных коридоров были украшены выпускными группами кадет.

Первые годы жизни корпуса на чужбине прошли под влиянием еще не остывшей горечи утраты Отечества, а для многих кадет – семьи, дома и самого смысла жизни и существования. Эти годы были омрачены самоубийствами нескольких старших кадет, совершенными в состоянии душевного угнетения, чувства одиночества и своей ненужности. В первый год пребывания корпуса за рубежом три последовательных случая самоубийств породили слух о существовании в корпусе клуба самоубийц, члены которого по жребию лишают себя жизни. Произведенное директором расследование не подтвердило этих слухов, тем не менее по его распоряжению группа кадет первой роты была направлена на несколько недель в санаторий. Печальные случаи самоубийств продолжались и в первые годы после переезда корпуса в Белую Церковь и достигли апогея, когда два кадета, Молчанов и Гумовский, по взаимному договору, одновременно лишили себя жизни выстрелом из револьвера. Надо было много усилия со стороны персонала и своих товарищей кадет, чтобы рассеять разочарованность и помочь найти новые цели в жизни тем, кто нуждался в такой помощи. Семья крымских кадет тяжело переживала эти утраты, иногда незаслуженно упрекая себя в невнимательности и неспособности поддержать товарища в тяжелую минуту. И постепенно напряженная работа персонала корпуса по воспитанию или, вернее, по перевоспитанию русской молодежи, прошедшей сквозь суровые годы Гражданской войны, давала свои плоды. С каждым годом корпус креп, и к началу 1925 года выравнился в хорошо организованное среднеучебное заведение. Основы национального воспитания особенно укреплялись в еженедельных свободных и искренних беседах директора и педагогов с кадетами восьмого класса на литературно-общественные темы. К началу 1924/25 учебного года численный состав уменьшился до 476 человек. Корпус был разделен на три роты и на 16 классных отделений. Восьмой класс (вице-фельдфебель Левин) состоял из трех отделений. К этому году генералу Римскому-Корсакову удалось не только провести четыре выпуска кадет из семи классов корпуса, но и первый выпуск кадет восьмого класса, прекрасно подготовленных к испытаниям на аттестат зрелости (матуру). Крымский корпус в первые годы своей деятельности был численно перегружен, но этим он и сыграл большую роль в устройстве русской молодежи на чужбине, в ее культурной подготовке и приобщении к разумным трудовым путям. В этом отношении сотни молодежи обязаны Крымскому кадетскому корпусу и его директору генералу Римскому-Корсакову, которого они всегда называли «наш дедушка». Поэтому понятна та печаль, овладевшая всем корпусом, когда 11 декабря 1924 года он был уволен от должности директора корпуса. Покидая корпус, генерал Римский-Корсаков обратился со следующими прощальными словами к своим любимым внучатам:

«Мои дорогие, горячо любимые внучата!

Оставляя вас, я чувствую сердечную потребность обратиться к вам с прощальным словом, и в вашем лице я обращаюсь ко всем крымским кадетам.

Обращаюсь к вам письменно, потому что не нахожу в себе достаточно сил, чтобы проститься