тяжелые условия жизни кадет, надо признать достигнутые успехи вполне удовлетворительными. Надо было удивляться нетребовательности, выносливости и бодрости духа кадет, легко переносивших все невзгоды.

Для духовного и художественного их развития устраивались периодически сообщения преподавателей, любительские спектакли и концерты, с участием духового оркестра и хора певчих кадет.

Приводим выдержки из приказов по корпусу от начала января 1922 года, иллюстрирующих жизнь корпуса:

«а) Распределение вечеров во время праздников Рождества и Нового года:

7-го января – елка в 5-й роте от 6 часов вечера;

8-го «– танцевальный вечер для кадет;

9-го «– елка в 4-й роте;

10-го «– семейно-танцевальный вечер для г.г. служащих корпуса;

11-го «– генеральная репетиция комедии «Лес» (в бараке № 22);

12-го «– спектакль для г.г. служащих и кадет двух старших рот;

13-го «– елка в 3-й роте;

14-го «– танцевальный вечер для кадет старших рот;

15-го «– концерт в Офицерском собрании;

17-го «– семейно-танцевальный вечер г.г. служащих. б) Кадетский оркестр, несмотря на переутомление, которого он не мог не испытывать, играя во время праздников, почти ежедневно, выразил, по собственной инициативе, самое искреннее и настойчивое желание играть и на вечере, устроенном г.г. служащими корпуса. Усматривая в таком милом и задушевном внимании кадет новое звено той неразрывной связи, которая в идеале должна существовать между педагогическим персоналом и его питомцами, я счастлив отметить это отрадное явление в нашей корпусной жизни и от всей души поблагодарить молодцов кадет-музыкантов за их, конечно, для всех служащих корпуса дорогое внимание и любезность».

В летнее время совершались экскурсии поротно с оркестром музыки в город Птуй для осмотра и ознакомления с достопримечательностями города.

Работа воспитательского персонала корпуса была очень трудна. Рядом с детьми, только что достигшими школьного возраста, только что покинувшими родное гнездо, жили юноши, сложившиеся под непосредственным воздействием тяжелых условий фронта, бездомного скитания и грязи тыла, которая явилась таким отвратительным и досадным пятном Белого движения.

Об оздоровлении корпуса хирургическим путем не могло быть и речи, так как удаленных из корпуса без законченного образования и специальности ожидала улица чужих городов, вероятно, деклассированность, а для многих то состояние бездомности, которое они уже пережили в последние месяцы пребывании на Родине.

Генерал Римский-Корсаков, посвятивший свою жизнь русскому юношеству, не мог считать приемлемым для зарубежного закрытого учебного заведения педагогический метод выкорчевывания плевел, для сохранения чистоты подрастающих злаков; тем более что плевелы появились как результат российского лихолетья и в большинстве случаев не были личными отрицательными и неисправимыми качествами. Директор корпуса считал, что его задача не только воспитать морально здоровую часть вверенной ему русской молодежи, но и вернуть обществу и Родине тех, кого братоубийственная смута вывела из рамок общественных норм.

Воспитательскому персоналу корпуса предстояла работа исключительной трудности, усугублявшаяся еще и самою обстановкою в Стрнищенском лагере, где благодаря местным условиям постоянный надзор за кадетами был почти немыслим, как и сколько-нибудь правильная и регулярная постановка учебного дела. Собрать на урок разбежавшихся по лесу кадет младших рот было иногда не под силу даже опытным офицерам-воспитателям. Кадетская жизнь в Стрнище протекала привольно. Сравнить ее можно, пожалуй, только с казачьей вольницей эпохи Запорожской Сечи. Персоналу приходилось думать не столько о предупреждении или пресечении проступков, сколько о развитии в кадетской массе чувств и настроений, которые могли бы снять с кадетской души ту накипь, какой она обросла в период лихолетья. И это можно было сделать, только поставив в основу кадетского воспитания те же принципы, какими и раньше руководствовались кадетские корпуса. Принципы эти можно определить тремя словами: «Бог, Царь, Родина». Умело поддержанный идеализм кадетской души и вера в то, что старшие кадеты и более устойчивая кадетская масса помогут своим споткнувшимся товарищам вернуть нужное равновесие, оправдали себя полностью. Условия жизни за границей поставили еще и новую задачу. Нужно было воспитать в кадетах, распущенных обстоятельствами жизни последних революционных лет, сознание, что каждый из них всегда и везде является представителем своей родины России. Ношение формы еще больше подчеркивало это значение. С этой задачей могли справиться только старшие кадеты, так как их авторитет стоял высоко и их слово было законом для младших. С течением времени поведение кадет в Стрнищенском лагере стало заметно улучшаться; повысилась их учебная работа. Главным же достижением воспитательской деятельности явилось то обстоятельство, что проступки кадет, считавшиеся ранее лихостью и молодечеством, стали получать должную оценку и в самой кадетской среде.

Генерал Римский-Корсаков не только противился исключению из корпуса своих кадет, но и принимал в корпус тех, которые считались почему-либо нежелательными в других корпусах. Кадеты ответили директору любовью и старались не огорчать своего «деда».

При таких условиях Крымский кадетский корпус прожил в Стрнище почти до конца октября месяца 1922 года; учебные занятия продолжались, старшие кадеты заканчивали прерванное в России образование.

Всем получившим аттестат об окончании семи классов корпуса правительством было предоставлено право поступать в некоторые высшие учебные заведения королевства и в военное училище (Война академия), чем многие и воспользовались; часть окончивших поступала в Николаевское кавалерийское училище, бывшее тогда в Белой Церкви, или Сергиевское артиллерийское и Алексеевское казачье училища в Болгарии. Некоторые шли в высшие учебные заведения Франции, Чехии и Бельгии.

Приводим 3-й приказ по корпусу от 19 октября 1922 года, прекрасно характеризующий те истинно товарищеские отношения, которыми с первых дней отличались крымские кадеты:

«Исполняющий обязанности вице-фельдфебеля вице-унтep-офицер Троянов доложил мне от лица всех кадет корпуса, что кадеты, узнав о бедственном материальном положении наших выпускных кадет, поступивших в этом году в высшие учебные заведения в городе Загреб, просят разрешения оказать им посильную материальную помощь путем отказа в течение трех дней – 19, 21 и 23 октября от второго блюда за обедом.

Счастлив приветствовать такое проявление благородного товарищеского чувства и с радостью вижу, что жив еще в питомцах Крымского корпуса старый кадетский дух, не изгладился еще в сердцах их старый девиз кадетских корпусов: «Один за всех и все за одного».

Приказываю эконому корпуса из имеющегося у него аванса представить начальнику хозяйственной части стоимость трех вторых блюд (обеденных) для отправки этой суммы на имя в.у.о. Л-кова студентам-кадетам последнего выпуска».

За этот период корпус посетил военный агент генерал-майор Потоцкий и представитель Министерства народного просвещения профессор Радован Кошутич, большой знаток русского языка и русской жизни, который отметил добросовестное отношение к учебному делу персонала корпуса и большей части учащихся. Его положительный отзыв о потенциальных возможностях этой русской школы сыграл значительную роль в ее дальнейшем развитии.

Весной 1921 года первая рота поехала в город Марибор в