Я зевнул и поинтересовался:

– Что случилось?

Коп поднял на меня карие с золотистыми крапинками глаза, которые у блондинов встречаются редко.

– У вашей соседки небольшая проблема. Шум слышали? – В его голосе сквозил легкий сарказм.

– У рыжей? – уточнил я. – Ха, тоже мне новость! Небось снова богатика притащила! Напились-подрались, так все было, да?

Коп смерил меня проницательным взглядом и повернулся к квартире Хелен.

– Ал, подойди-ка сюда! – позвал он.

Из раскрытой двери показался брюнет повыше шести футов ростом, около двухсот фунтов весом, с глубоко посаженными апатичными глазами. Ал де Спейн, с которым мы пересеклись в полицейском управлении Бэй-Сити.

Неспешно, чуть ли не вразвалочку, де Спейн подошел к нам.

– Вот, он в соседней квартире живет! – представил меня блондинистый коп.

Приблизившись почти вплотную, де Спейн заглянул мне в глаза. Его собственные цветом напоминали черный шифер.

– Имя! – негромко потребовал он.

– Джордж Толбот, – чуть не фальцетом ответил я.

– Шум слышали? Ну, то есть до нашего появления?

– Да, похоже, там случилась пьяная драка. – Я показал на квартиру Хелен. – Где-то в районе полуночи. Обычное дело!

– Неужели? Вы знакомы с соседкой?

– Нет, и не хотелось бы.

– И не придется, – обнадежил де Спейн. – Ее убили.

Прижав к моей груди большую сильную ладонь, он аккуратно втолкнул меня обратно в квартиру и, не убирая руки, ощупал взглядом сначала карманы Толботова халата, потом мое лицо. Оттеснив меня футов на восемь, он крикнул через плечо:

– Заходи, Малек, и дверь закрой!

Сверкая вострыми глазками, Малек сделал, как приказали.

– Вот так шутка! – бесстрастно проговорил де Спейн. – Малек, возьми его на мушку!

Блондинистый коп проворно расстегнул кобуру на поясе, и в его руке молнией сверкнул табельный пистолет.

– Боже! – облизнув губы, пробормотал Малек. – Боже! Боже! – Он вытащил наручники. – Как ты догадался, Ал?

– О чем? – не сводя с меня взгляда, уточнил де Спейн. – Слушай, ты куда собирался? – ласково спросил он. – За свежими газетами?

– Угу, – кивнул Малек, – он убийца, можно не сомневаться! Влез в окно ванной, подобрал вещи и переоделся. Хозяева-то наверняка в отъезде. Видишь, сколько пыли? И духота… Окна неделю не открывали!

– Малек – наш аналитик! – ласково пояснил де Спейн. – Но ты не расстраивайся. Человеку свойственно ошибаться, пусть и он наконец ошибется!

– Раз он такой гигант интеллекта, то почему форму носит? – съязвил я.

Малек побагровел, но де Спейн тут же скомандовал:

– Разыщи его одежду и ствол. Главное, пошустрее: если поторопимся, арестованный будет наш.

– Ал, ты ведь даже на вызов неофициально выехал, – напомнил Малек.

– Так что мне терять?

– Потерять могу я. И звание, и службу вообще.

– Сынок, нужно рисковать. Увалень Рид и слона не приметит.

Малек метнулся в спальню, а мы с де Спейном стояли не шевелясь, Ал только соизволил ладонь с моей груди убрать.

– Ничего не рассказывай, – с нарочитой медлительностью попросил он. – Дай самому догадаться.

В раскрытую дверь было слышно, как Малек обыскивает спальню. Потом он взвизгнул, словно терьер, нашедший крысиную нору, и вернулся в гостиную с моим пистолетом в правой руке и моим бумажником – в левой. Пистолет он держал осторожно, накрыв дуло носовым платком.

– Из этой игрушки стреляли! А зовут его вовсе не Толбот.

Де Спейн и бровью не повел, только улыбнулся – скупо, натянуто, одними уголками крупного грубоватого рта.

– Молчать! – приказал он, отталкивая меня рукой, больше напоминающей стальную клешню. – Ни слова, ни слова. Одевайся, дружище. Насчет галстука не беспокойся, можно и без него. Нас с тобой ждут великие свершения.

Мы зашагали по коридору. Из квартиры Хелен Мэтсон лился яркий свет и доносились недовольные голоса. У раскрытой двери курили санитары с носилками.

Де Спейн, Малек и я свернули на лестницу и, этаж за этажом, спустились в вестибюль. Там уже собрались жильцы с вытаращенными от любопытства глазами: три женщины в махровых халатах, лысый мужчина в зеленом, надвинутом на глаза козырьке, похожий на газетного редактора, плюс еще двое, предпочитавшие держаться в тени. У самой двери подъезда, негромко насвистывая, расхаживал очередной коп в форме. Меня провели буквально в паре шагов от него, а он не обратил ни малейшего внимания. Во дворе тоже караулила стайка любопытных.

– Сегодня ночью в нашем маленьком городке случилось большое событие, – съязвил де Спейн.

Мы подошли к черному седану без каких-либо полицейских обозначений. Скользнув за руль, де Спейн жестом велел мне сесть рядом, а Малек устроился сзади. Табельный пистолет давно скрылся в кобуре, однако ее белокурый коп оставил незастегнутой и любовно поглаживал.

Сильнейший толчок – де Спейн сорвался с места, а меня буквально пригвоздило к сиденью. За считаные секунды мы долетели до ближайшего поворота и помчались на восток. На повороте, в квартале от дома Хелен Мэтсон, позади показались двойные красные фары большого черного автомобиля, который, похоже, не уступал нам в скорости.

– Шериф! – сплюнул в окно де Спейн. – Он и на собственные похороны опоздает. Наконец-то мы утерли ему нос.

– Угу, и заплатим за это месячным отстранением от службы, – с отвращением поддакнул блондинистый коп.

– Не будь размазней, тогда, может, в отдел убийств вернешься, – посоветовал де Спейн.

– А мне в форме и лучше, и спокойнее.

Десять кварталов де Спейн гнал во весь опор, а потом чуть притормозил.

– Разве мы не в управление едем? – удивился Малек.

– Слушай, не будь идиотом.

Сбросив скорость до минимума, де Спейн свернул на тихую, обсаженную можжевельником улочку, вдоль которой тянулись аккуратные домики с аккуратными лужайками. Он осторожно съехал на тротуар, заглушил мотор и, закинув руку на подголовник, обратился к востроглазому копу:

– Малек, думаешь, он замочил девку?

– Из его пистолета стреляли.

– У меня где-то был большой фонарь. Достань его и осмотри затылок нашего нового друга.

Фыркнув, Малек порылся в кармане сиденья. Раздалось клацанье металла, и мою голову осветил мощный фонарь. Громко сопя, Малек нащупал шишку у меня на затылке и надавил. Я аж взвизгнул. Фонарь тут же погас, и салон накрыла тьма.