удовлетворение их домашних нужд, чтоб от них можно было ожидать «истинной и к корыстям неприхотной работы». В резолюции на эту статью было предписано: на первый год отпустить им деньги на жалованье из казны, «а впредь им давать и положить с дел, а по чему, о том сделать выписку в доклад», т. е. впоследствии вознаграждать бурмистерских подьячих из доходов бурмистерского управления, а относительно размеров этого вознаграждения войти с особым докладом[1132].

Просьба бурмистров исполнялась, но с большой постепенностью. Тогда же, в марте, им были присланы из Большой казны только двое подьячих из того списка, который бурмистрами был представлен: Алексей Чоглоков и Иов Вяземский. 20 июня в докладном письме, в этот день поданном, бурмистры писали, что теперь к ним из многих приказов присылаются окладные книги всяких доходов, что по тем книгам следует делать выписки, посылать много бумаг в приказы и города и вести дела московских слобод и что поэтому им необходимы все 12 указанных в их росписи старых подьячих и к ним пристойное количество молодых. В Разряде опять были сделаны распоряжения о рассылке соответствующих исполнительных памятей[1133]. 6 июля подьячие еще не были присланы, а между тем к бурмистрам доставлены были из Большой казны все документы «лавочного стола», стола, заведовавшего оброчными сборами с лавок всех московских торговых рядов. Бурмистры поэтому просили о присылке из Большой казны подьячих, заведовавших там лавочным столом: Автонома Телицына и Прокофья Булыгина. Когда в августе поступили к бурмистрам в обильном количестве документы о сборах из приказов княжества Смоленского, Новгородского, Устюжской, Владимирской и Галицкой четвертей, они обратились в Разряд с новой просьбой о переводе к ним из этих приказов 18 молодых подьячих[1134]. Бурмистерское управление должно было быть снабжено также и низшим исполнительным персоналом. В мартовском докладном письме, представленном царю, бурмистры спрашивали: «Кого доведется на Москве сыскать, также и в го-роды указы великого государя послать, кого посылать? и скольким человекам быть?» На этот вопрос дано было решение: «Для рассылок набрать им, бурмистрам, в солдаты 100 человек»[1135]. Как осуществлено было это распоряжение в действительности, из документов не видно.

XLI. Организация финансового управления. Таможенное и питейное управление

Одновременно с внешней организацией центрального бурмистерского управления, которое должно было открыть действия с 1 сентября, с определением его прав, его отношений к другим правительственным органам, сформированием его канцелярского персонала и устройством для него помещения шла внутренняя, так сказать, подготовка к самой деятельности будущего органа по существу тех предметов, которые должны были войти в круг компетенции бурмистров. Таких предметов было два: сбор доходов и отправление правосудия. Так как преобладающее значение в деятельности бурмистров должен был иметь первый предмет — сбор доходов, то на эту сторону дела и была, главным образом, направлена организационная работа. Необходимо было для взимания сборов предварительно снабдить бурмистров соответствующим финансовым материалом в виде книг, ведомостей и выписок, которые должны были лечь в основание сборов как по Москве, так и по уездным городам. Весь такой материал должны были доставить бурмистрам учреждения, ведавшие до реформы городскими сборами, и о такой доставке говорилось уже в учредительном указе 30 января, где читаем: «А для сбору окладных доходов и других сборов взять им (бурмистрам) ведомости из всех приказов… и окладные книги». Соответствующие приказы должны были сообщить бурмистрам: «…что с гостей и сотен, и слобод каких окладных доходов и сборов порознь»[1136]. Исполнительные памяти о такой присылке отправлялись из Разряда по приказам 16 февраля и 14 марта[1137]. Это собирание, «снос» финансовых материалов из приказов тянулся довольно медленно; о медленном ходе его бурмистры сообщали в Разряд в докладных письмах. В письме от 7 июня они уведомляли, что по это число к ним присланы были из приказов следующие ведомости: из Посольского приказа о Новомещанской слободе, а с каких именно оброчных статей шли поступления, не указывалось. Были случаи, когда различные оброчные доходы отдавались на откуп, сроки откупов прошли, но приняты ли оброчные статьи от откупщиков обратно и в каком состоянии приняты, оставалось по доставленным ведомостям неизвестно. В некоторых случаях не были указаны сроки откупов, в других — имена откупщиков. В документах, доставленных приказом княжества Смоленского, Смоленский край не был расписан по уездам (Смоленский, Дорогобужский, Бельский, Рославльский), сведения давались по всему краю в целом. Ни из одного приказа не было прислано прежних указов о стрелецких деньгах и об оброчных сборах. Все такие недочеты должны были в значительной мере затруднять деятельность бурмистров. «А без тех подлинных ведомостей о тех сборех, — писали бурмистры, — управления чинить будет городовым бурмистром не по чему и от того будет в сборех тех доходов остановка»[1138].

Организация посадского самоуправления осложнилась еще передачей в его ведомство таможенного и питейного управления. Законодательство об этом управлении в 1699 г. особенно ярко характеризует всю казуистичность бурмистерской реформы, проводившейся отрывочными законодательными толчками. При издании указов 30 января вопрос о таможенном и питейном управлении еще не попал в поле зрения законодателя. Он коснулся его лишь слегка в первом указе о московских бурмистрах, возлагая на них обязанность наблюдать за исправным поступлением таможенных и питейных сборов: «И таможенные, и кабацкие, и иные сборы сбирать с пополнением, и того им, бурмистром, смотреть и беречь накрепко».[1139] Во втором указе 30 января этот вопрос обойден полным молчанием. Очевидно, предполагалось, что система таможенного и питейного управления в виде таможенных и кабацких голов и целовальников остается прежняя; установлен только надзор за ней со стороны Бурмистерской палаты.

Однако жизнь стала выдвигать в этой области один за другим вопросы, не предусмотренные раньше. Указ 30 января о том, что касалось распоряжения о присылке к московским бурмистрам финансовых материалов из различных приказов, как и исполнительные памяти, посланные из Разряда в приказы по этому предмету, говорили только о присылке материалов по прямым (окладным) сборам и не упоминали о другой, более крупной отрасли доходов, cбop которых лежал на обязанности посадского населения, — таможенных и кабацких деньгах. В мартовском докладном письме, поданном царю, бурмистры просили, чтобы сверх книг окладным сборам повелено было отписать в приказы о таможенных и кабацких сборах. Бурмистрам желательно было получить следующие материалы: прежние указы по таможенному и питейному управлению, списки с прежних наказов таможенным и кабацким головам, а также отчетность таможенных и кабацких голов за один какой-либо год, которую бурмистры могли бы иметь для производства этих сборов за образец и по которой они