Среди всех армий первого эшелона наиболее успешно прошла контрартподготовка в полосе 7-й гв. А. Для ее проведения здесь сложились очень благоприятные условия. Перед рубежом почти всех дивизий (кроме 81-й гв. сд), оборонявшихся на главной полосе, находилось серьезное естественное препятствие — река Северный Донец. Это обстоятельство не позволило неприятелю нанести удар одновременно всеми боевыми группами по их позициям, как это произошло в полосе 6-й гв. А, а заставило его создавать специальные штурмовые группы, концентрировать их и технику в местах, намеченных для возведения переправ (восемь участков). Чем и воспользовалась советская сторона. Естественно, 30-минутный огонь по выявленным целям в принципе не мог сорвать запланированное наступление двух корпусов Кемпфа, хотя формально именно эта задача и ставилась. Тем не менее наша артиллерия открыла огонь в тот момент, когда вражеские войска уже находились на исходных, поэтому он нанес заметный урон штурмовым группам, саперным подразделениям и мостостроительным командам, уничтожил часть переправочного парка, нарушил связи и имел сильное моральное воздействие на личный состава.

Начавшийся затем обстрел районов, где соединения Брайта и Рауса пытались строить мосты и наметившиеся плацдармы, не только нанес более существенный ущерб передовым батальонам, но и полностью сорвал переброску одной из пяти дивизий, намеченную для первого удара шестой танковой. По тем же причинам с большим скрипом шла переброска и частей 19-й тд, особенно ее танкового полка. А в полосе 320-го пд из-за того, что гвардейцы подняли на воздух несколько мостов с войсками, немцы до конца дня так и не смогли перевести на восточный берег необходимое количество артиллерии ПТО. Вместе с тем следует подчеркнуть, что важную роль в уничтожении переправ утром 5 июля и захваченных плацдармов сыграла 17-я ВА. Несмотря на неудачные удары по аэродромам, ее авиасоединения довольно быстро приступили к боевой работе в полосе 7-й гв. А.

Итак, подведем итог сказанному. Как известно, основной причиной продвижения противника в глубь обороны Воронежского фронта 5 июля и в последующие дни было создание им значительного превосходства сил и средств над соединениями первого эшелона на довольно узких участках прорыва. Советское командование смогло переломить ситуацию и изменить соотношение сил в свою пользу, к примеру, на направлении главного удара лишь через несколько дней путем выдвижения резервов. В полосе 7-й гв. А в первый день операции «Цитадель» этого удалось избежать. В результате контрартподготовки и борьбы за переправы М.С. Шумилов не допустил переброски значительных сил Кемпфа на восточный берег, а переправившиеся боевые группы оказались не столь многочисленны, чтобы пробить главный армейский рубеж, как это случилось в 6-й гв. А. Исключение составила лишь ситуация в 78-й гв. сд, где командование 3-го тк в силу особенностей построения обороны дивизии сумело перебросить существенные силы бронетехники, благодаря чему была создана высокая плотность сил на незначительном участке прорыва. Но и этот тактический успех, из-за заранее правильно подготовленного и быстро осуществленного плана маневра силами второго эшелона армии противника, не получил своего развития.

Вторым важным моментом, серьезно влиявшим на устойчивость главной полосы, явилось верное распределение огневых средств и правильное планирование ее системы противотанковой обороны, стержнем которой стала жесткая связка: инженерные укрепления — ПТОПы. Опорные пункты готовились к круговой обороне и эшелонировались в глубину. Это позволило уйти от линейного (кордонного) распределения артиллерии вдоль фронта и создать достаточную плотность огня на танкоопасных направлениях.

Полностью себя оправдало принятое решение о назначении комендантами ПТОПов офицеров-артиллеристов и построении их системы огня, основанное на принципе артиллерийского ядра, которое дополнял огонь приданных средств: ПТР, минометов и стрелковых подразделений.

О противотанковые опорные пункты главной полосы в первые дни Курской битвы разбились наиболее мощные и многочисленные танковые атаки противника. При их уничтожении немцы понесли первые чувствительные потери в технике. Особенно наглядно это прослеживается на примере 19-й тд. С первых минут наступления и до 10 июля включительно она совместно с 168-й пд вела борьбу за овладение боевым участком 81-й гв. сд, оборона которой опиралась на четыре таких узла сопротивления. В результате за пять суток дивизия Шмидта понесла самые высокие среди всех соединений корпуса потери как в живой силе, так и в танках. Напомню: на утро 11 июля в ее танковом полку числилось лишь 16 боевых машин, или около 20 % от находившихся в строю перед началом операции.

Серьезным препятствием оказались ПТОПы и на участке наступления других дивизий Кемпфа. Напомню, что в первый день операции «Цитадель» из 12 опорных пунктов первой линии 7-й гв. А немцам удалось овладеть лишь тремя: Нижний Ольшанец, Маслова Пристань и Безлюдовка, остальные продолжали держаться и выполнять свои задачи. Особенно сильно мешали ПТОПы: НТК, с. Разумное и Крутой Лог, которые находились на флангах двух переправившихся дивизий 3-го тк. Боевые группы Шмидта, Функа и Форета были вынуждены штурмовать эти укрепленные села в течение 1,5–2 суток.

В связи с этим нельзя не отметить, что в значительной степени на устойчивость как самих узлов сопротивления, так и всей системы нашей обороны в целом на направлении вспомогательного удара ГА «Юг» повлиял дефицит авиапарка у противника. При анализе хода боевых действий, в частности 3-го тк, четко прослеживается жесткая взаимосвязь между успешным решением задач боевыми группами его дивизий и активностью люфтваффе. Если выстроить линейку основных причин, от которых главный враг танковых частей гитлеровцев — наши артиллерийские и истребительно-противотанковые части — понес наибольший урон, то удары с воздуха окажутся на третьем или даже на четвертом месте. Как правило, основная убыль личного состава и материальной части приходится на огонь танков и шестиствольных минометов. И лишь затем следуют авиаудары и артобстрелы. Точно такая же ситуация и с бронетехникой. В отчете командующего БТ и МВ полковника Богданова указано, что «…потерь от авиации противника в боевой материальной части танковые войска 7-й гв. А не имели… Основные повреждения танков приходятся на артиллерию, в том числе и танки, а затем идут повреждения на минах»[672].

Что же касается инженерных заграждений как на переднем крае, так и в глубине обеих армейских полос, то они не только оказались очень эффективными при уничтожении бронетехники (в отдельных случаях в ходе одной атаки подрывались до 14 боевых машин) и сдерживании боевых клиньев вражеских соединений, но и, судя по опросам пленных, явились причиной развития у немецких танкистов «минной боязни», заметно снижавшей их активность и решительность в бою. Особенно возросла значимость минных полей при прорыве немцев в глубь 69-й А, где другие элементы ее полосы обороны не были так развиты, как на позициях 7-й гв. А.

Третьим мероприятием, которое хотя и было проведено 5 июля, но серьезно влияло на ситуацию в полосе наступления всей армейской группы до самого его завершения, был контрудар 213-й сд и 27-й гв. тбр. Контрудары оперативно-тактическими резервами с целью разгрома прорвавшегося в глубину обороны противника были важнейшим элементом любой оборонительной операции. Поэтому заранее тщательно готовились, вырабатывались наиболее вероятные варианты развития оперативной обстановки и разрабатывалось несколько их планов. Исходя из этого, предварительно определялись необходимые силы (средства), которые в боевом построении армии располагались во втором эшелоне и, как правило, нацеливались на наиболее опасные участки. По такому же принципу вел работу и штаб 7-й гв. А в период подготовки к летним боям. Но на направлении главного удара АГ «Кемпф» высокая активность соединений 3-го тк и введенные в бой немцами значительные силы бронетехники заставили советскую сторону в первые дни операции отказаться от проведения контрударов (к примеру, усиленной 73-й гв. сд).