Во-вторых, существенную часть сил артиллерии и танков армия передала в 69-ю А, а оставшиеся части понесли большие потери. К примеру, к 20.00 10 июля в 1438-м сап, 167-м и 262-м тп из 84 танков и самоходок остались считанные единицы — 20 (23,8 %)[676]. Была существенно ослаблена и артиллерия армии.

В-третьих, к 10 июля Кемпф начал подтягивать на участок корпуса Сафиулина части 198-й пд. И хотя сразу же из ее состава вывели полк шестиствольных минометов для усиления ударного клина 3-го тк, но взамен на ее боевые порядки выдвинули танковую роту 7-й тд и два пехотных батальона. В результате к 12 июля перед фронтом 7-й гв. А противник создал прочный, насыщенный огневыми средствами оборонительный рубеж, а командиры пехотных соединений, удерживавшие его, получили подвижные резервы из подразделений танков и штурмовых орудий. Это позволило генералу Раусу уверенно держать свои позиции даже в ходе контрудара, а Брайту — спокойно завершить сдачу своего участка дивизии Хорна.

На завершающем этапе Курской оборонительной операции наиболее заметным событием, в котором 7-я гв. А приняла самое активное участие, был фронтовой контрудар. После войны с легкой руки журналистов удар стрелковых корпусов Шумилова по фронту армейского корпуса получил название сковывающий. Действительно, как уже отмечалось, армия имела одну главную задачу: не допустить переброски противником войск с этого участка в район южнее Прохоровки. К сожалению, как и на главном направлении, в полосе объединения достичь намеченной цели не удалось, активность наших войск восточнее Белгорода заметного влияния на планы командования и АГ «Кемпф», и 4-й ТА в этот день не имела. Трудно анализировать причины неудач воинского формирования, которое было вынуждено наносить удар по подготовленному, насыщенному значительным количеством огневых средств рубежу минимальными силами. Каких-либо особых причин провала, в общем- то, не было. Мероприятие проводилось в рамках одного фронтового контрудара, по единому, заранее подготовленному плану, поэтому и ошибки допускались в принципе везде одинаковые. Если же оценивать работу руководства 7-й гв. А при разработке операции и в ходе ее проведения, то с уверенностью можно сказать, что Шумилов, лично занимавшийся ее планированием, пытался найти определенный баланс между полученным приказом и имеющимися в наличии средствами, но добиться заметных результатов не смог.

И в заключение хочу вкратце остановиться на том, как был оценен вклад основных участников описанных в этой книге событий их командованием и каким образом сложилась их судьба в последующие два года. Для седьмой гвардейской весенняя оперативная пауза сорок третьего стала важнейшей точкой отсчета. Понеся огромные потери под Сталинградом, армия в ходе подготовки к Курской битве, по сути, начала возрождаться. В ней произошли серьезные организационно-штатные изменения, было восстановлено корпусное звено управления, большинство дивизий получили новые, гвардейские штаты. Очень существенные изменения произошли в командном составе. По сути, перед летними боями был сформирован командный костяк объединения, который приведет ее в Европу. Ключевую роль в этом играл, естественно, генерал-полковник М.С. Шумилов.

С апреля 1943 г. его особой заботой стало сколачивание управлений стрелковых корпусов. Как правило, они формировались в тылу из офицеров, отозванных с фронта на повышение, прибывших из госпиталей и запасников. Руководство фронтов и армий было заинтересовано, чтобы соединением командовал «свой человек». ГУК НКО[677] консультировалось с командованием фронта, куда планировалось направить управление корпуса, и шло навстречу просьбам, чтобы корпуса возглавляли предложенные фронтовым командованием генералы. Помимо субъективных моментов (сработается или нет), которые часто выходили на первый план, на это влияли и чисто практические соображения. Для старшего начальника важно знать реальные возможности подчиненного (потянет — не потянет, тем более на столь ответственном посту), особенности его характера, темперамент, слабые стороны. Важно, чтобы командир был известен среди командного состава фронта (армии), а значит, имел наработанные связи, авторитет. Это избавляло старшего начальника от необходимости с первых шагов плотно опекать новичка и помогало ему быстро осваиваться, налаживать взаимодействие (взаимоотношения) с соседями в каждодневной практической работе.

Понимая, что уровень подготовки большинства командных кадров в Красной Армии в основном одинаков, Михаил Семенович придерживался правила: выдвигать на самостоятельные должности офицеров, воспитанных в своей армии. Особенно внимательно он относился к командирам соединений, стремился поднять их профессиональный уровень, в случае провалов не торопился снимать, а разбирался, учил, не забывал поощрять за успехи и всеми возможными средствами добивался стабильности командного состава в звене дивизия — корпус. Так, по его рекомендации и личным просьбам комкорами в апреле 1943 г. стали генералы Г.Б. Сафиулин и Н.А. Васильев, которых он лично знал и проверил в боевой обстановке еще в Сталинграде.

По меркам действующей армии, это были вполне подготовленные генералы, имевшие приличный опыт управления стрелковыми соединениями в боевых условиях, хотя оба вышли из системы внутренних войск НКВД и до войны не имели достаточной общевойсковой подготовки. Попав на фронт в июне сорок первого, к весне 1943 г. оба приобрели не только боевой опыт, но даже наработали определенное профессиональное мастерство, которое помогло им быстро адаптироваться в новой должности.

Ганий Бекинович прибыл в 22-ю А Калининского фронта в конце июня 1941 г. Сначала командовал 930-м сп 256-й сд, затем был заместителем командира 38-й сд Юго-Западного фронта, а с октября 1942 г. возглавил эту дивизию. В ходе Сталинградской битвы она сражалась в том числе и в составе 64-й А. Шумилов не раз отмечал его находчивость, волю и инициативу. 29 июля 1943 г. командарм подписал характеристику, в которой отмечал: «Командуя дивизией, показал себя способным, тактически грамотным командиром, умеющим быстро оценивать обстановку и принимать правильные решения. Дивизия всегда была боеспособна и выполняла сложные задачи в боях по разгрому противника под Сталинградом.

Тов. Сафиулин сколотил свой штаб как орган управления. Много отдает труда и боевого опыта для учебы и укрепления обороны частей корпуса.

По практической работе командир корпуса молодой и достаточного опыта в управлении войсками корпусом в бою не имеет, но растущий и способный командир. Должности командира корпуса соответствует»[678].

Судя по сохранившимся аттестационным документам, в первой своей крупной операции комкор не разочаровал Михаила Семеновича, «…вступив в командование корпусом, он положил много сил и энергии по укреплению оборонительной полосы соединения, — писал он 24 июля в боевой характеристике. — Заранее со всем комсоставом проработал вопрос взаимодействия. Правильно расставил огневые средства, создал подвижной ПТО резерв.