Ситуация же на левом фланге армии была просчитана значительно лучше. Один из сценариев развития вражеского наступления в полосе 24-го гв. ск, определенный командованием 7-й гв. А, оказался очень точным, что позволило М.С. Шумилову в непростой обстановке быстро принять верное решение и нанести удар по наиболее слабому месту в боевом построении армейской группы, а Н.А. Васильеву оперативно выдвинуть на исходные позиции запланированные для контрудара соединения и в короткий срок решить значительную часть поставленной задачи. Хотя полностью разгромить ни одну из дивизий гитлеровцев не удалось (Раус даже сохранил все захваченные на восточном берегу плацдармы), главное было сделано — резко сбит темп продвижения армейского корпуса в глубь рубежа седьмой гвардейской. Это позволило к исходу 5 июля не только в значительной степени стабилизировать ситуацию на правом крыле армии, но, отбросив дивизию Постеля на заметное расстояние, перехватить здесь инициативу и удерживать ее до конца оборонительной операции.

Удерживая ак «Раус» в системе главной полосы, Михаил Семенович основательно расстроил планы генерала Э. Кемпфа. Помимо двух пехотных соединений, с направления главного удара армейской группы на левое крыло своей армии он оттянул практически еще треть сил 3-го тк и заставил Брайта решать не свои задачи, а выправлять ситуации в полосе соседа и выделять целую танковую дивизию для прикрытия правого крыла корпуса.

К сожалению, хотя по фронтовым меркам обстановка для наших войск оказалась достаточно благоприятной: на марше и непосредственно в бою противник особо не бомбил, контрудар наносился со второго эшелона по участку, где оборона частей первой линии (полки 72-й гв. сд) еще не была полностью смята противником (удерживали основные силы его боевых групп), да к тому же перед фронтом 24-го гв. ск немцы не имели танков, тем не менее соединения Буслаева и Невжинского в полной мере воспользоваться этими условиями не смогли и, как отмечается в армейских документах, понесли неоправданные потери.

В их действиях отсутствовали собранность, слаженность и целеустремленность. Взаимодействие как внутри самой 213-й сд, так и с 27-й гв. тбр было налажено слабо, хотя до этого момента их штабами эти вопросы на практике отрабатывались. Как уже отмечалось, командиры полков не организовали должным образом разведку и обеспечение подразделений на марше, наблюдались частые случаи потери связи, затяжки с выходом на боевые участки целых батальонов. Кроме того, командование дивизии не смогло точно определить наиболее важные участки и массировать силы на этих направлениях. В результате, с трудом сбив передовые отряды 320-й пд с занятых наспех позиций и отбросив их к сильным узлам сопротивления вдоль восточного берега, гвардейцы оказались не в состоянии, даже при поддержке танков, овладеть ни одним крупным селом в пойме. При этом позволили неприятелю окружить ряд своих подразделений на окраинах населенных пунктов и нанести им значительный урон. К примеру, по данным отдела укомплектования штаба армии, только в 793-м и 702-м сп в ходе окружения и при выходе из него 5–8 июля пропали без вести соответственно 125 и 69 бойцов и командиров[673].

Довольно критично о действиях своих подчиненных в ходе контратак и во взаимодействии экипажей со стрелковыми частями отзывался полковник Богданов. В отчете по итогам оборонительной операции он писал: «Атака пехоты не всегда была стремительной, из-за чего танки отрывались и теряли с ней взаимодействие. Пехота, будучи отсеченной от бронетехники огнем противника, не поддерживала действия наших танков своим огнем, так же действовала и артиллерия. В результате чего танки несли излишние неоправданные потери. Танкисты на поле боя недостаточно маневрировали, не использовали местность для скрытого удара во фланг и тыл, а иногда проводили атаки в лоб»[674].

При сдерживании бронегрупп 3-го тк и нанесении неприятелю существенных потерь в глубине армейских полос определяющим стали следующие факторы. Во-первых, правильное определение направления главного удара. Во-вторых, создание на этом участке сильной артгруппировки и эшелонирование ее в глубину (особенно это проявилось на участке 81-й гв. сд). В-третьих, нацеливание сюда армейского и фронтовых резервов. Хотя в отражении массированных атак неприятеля утром 5 июля приняли участие вся артиллерия и минометы дивизий первой линии, а также корпусная артиллерия, тем не менее уже во второй половине дня в полосе ударного соединения армейской группы М.С. Шумилов был вынужден задействовать свой подвижной и артиллерийский резерв ПТО. На протяжении всей операции эти части достойно справлялись с возложенными на них задачами. Особенно следует подчеркнуть важное значение иптап(ов) и иптабр(ов). Хотя в полосе 7-й гв. А непосредственно в боях принимало участие незначительное их количество — две бригады и три отдельных полка, но они наглядно продемонстрировали свою высокую эффективность и, без преувеличения, вместе с дивизионными артполками являлись основным средством борьбы с вражескими танками, особенно те, что были укомплектованы 76-мм орудиями.

Вместе с тем следует подчеркнуть, что там, где использование этих частей планировалось и осуществлялось штабами родов войск 7-й гв. А, т. е., как правило и применялись уставные приемы и методы боевой работы, эти части показывали высокие результаты при не очень больших потерях. Примером тому может служить стремительный маневр 31-й оиптабр на направлении главного удара 6-й тд в критический момент 7 июля, а также образцовое использование тактики засад и подвижной обороны командованием 201-й тбр при удержании рубежа 73-й гв. сд. За редким исключением обдуманно применялась в боях и 27-я гв. тбр. На протяжении всей оборонительной операции, по сути, она была «становым хребтом» дивизий Буслаева и Лосева. Благодаря грамотным действиям полковников Таранова и Невжинского, за шесть суток наиболее напряженных боев обе бригады из 108 бронеединиц сохранили боеспособность 81, или 75 % танкового парка. Вместе с тем их командование с большим вниманием и инициативой относилось не только к сохранению, но и восстановлению бронетехники. К примеру, несмотря на то что в 27-й гв. тбр матчасть была очень изношена, ее личный состав поддерживал высокую боеспособность батальонов за счет хорошо налаженного ремонта в РТО. А в 201-й тбр занимались эвакуацией не только своей подбитой бронетехники, но и вражеской (штурмовые орудия). Личный состав перечисленных соединений показал себя стойким, в профессиональном плане вполне подготовленным для борьбы с крупными танковыми соединениями и внес весьма весомый вклад в срыв наступления АГ «Кемпф».

Но, к сожалению, так было далеко не везде. Практика показала, что некоторые командиры стрелковых соединений 7-й гв. А не только сами оказались не в состоянии правильно спланировать использование приданных частей, но и шли на нарушение всех приказов и наставлений, не прислушивались к рекомендациям специалистов. Наиболее безграмотно в этом отношении действовали командиры 72-й гв. и 73-й гв. сд. Напомню: уже 5 июля, стремясь остановить дивизию Функа, полковник С.И. Козак нанес по ней удар 167-м тп, в результате этой лихой атаки цель не была достигнута, а полк лишился 62 % бронетехники от имевшейся в наличии. На второй день, вечером 7 июля, вместо того чтобы свести в один полк приданную ему, но понесшую большие потери 30-ю оиптабр и использовать ее как огневой кулак, комдив «разобрал по частям» иптап(ы), придав их орудия стрелковым батальонам, хотя делать это категорически запрещалось. Для сравнения отмечу, что действовавшая на участке его соединения и применявшая уже отработанные методы борьбы в обороне 201-я тбр за шесть суток боев (до 15.00 11 июля) сохранила 64 % танков и удержала все занимаемые ею позиции, несмотря на то что боевые действия в указанный период на ее участке были не менее ожесточенными, чем 5 июля.