И не было никакого способа, кроме прямого божественного вмешательства, чтобы Харлесс или Йердин узнали об этих приказах.

Ничто из этого не означало, что с неким сэром Рейносом Алверезом не могли случиться несчастья, если Йердин решит показать ему пример за отсутствие приверженности джихаду.

— Дай это мне, — сказал Харлесс, протягивая руку перепачканному грязью лейтенанту, и Оканир открыл кейс для отправки и передал сообщение.

Харлесс сломал печать, развернул единственный лист бумаги и быстро прочитал. Затем его подвижные глаза застыли. Его пальцы крепче сжали бумагу, и Алверез действительно увидел, как краска отхлынула от его лица. Герцог стоял так несколько секунд. Затем он ахнул, его левая рука скомкала депешу, правая рука взлетела к груди, лицо исказилось в агонии, и он тяжело опустился на колени.

— Целитель! — закричал Йердин, бросаясь на колени рядом с командиром армии Шайло, когда Харлесс совсем рухнул. — Приведите целителя!

Все взгляды были прикованы к герцогу, когда его губы посинели, а левая рука присоединилась к правой, схватившись за грудь. Все глаза, кроме Алвереза.

Доларский генерал наклонился и поднял депешу, в то время как Йердин кричал, требуя виски, призывая целителей поторопиться, поднимая голову Харлесса к себе на колено….

Алверез и раньше был свидетелем смертельного сердечного приступа, и он оставил шулерита наедине с его бесплодными усилиями, а сам развернул смятую бумагу, расправил ее и повернул, чтобы поймать свет лампы. Это было очень короткое сообщение.

— Ваша светлость:

— Силы еретиков усиленно атакуют наши передовые позиции. Семафор сообщает о массированном артиллерийском обстреле. Еретическая кавалерия и пехота захватили наши передовые укрепления и всю нашу осадную артиллерию. Моя лучшая информация, полученная от капитана Брустейра, — титул был сильно подчеркнут, несомненно, чтобы подчеркнуть низкий ранг старшего офицера, докладывающего из осадных траншей ужасные вещи о потерях защитников, — заключается в том, что силы еретиков по крайней мере вдвое, а скорее всего, втрое превосходят наши предыдущие оценки. — Слово «втрое» было подчеркнуто еще сильнее, чем звание Брустейра. — Я также получил посыльную виверну от полковника Охигинса, отправленную сегодня в четыре часа дня. В то время он сообщил, что Бранселик был взят еретической кавалерией и что Роймарк подвергся массированной атаке еретической пехоты при поддержке артиллерии. Его кавалерийские пикеты также сообщили о массированной колонне пехоты еретиков, двигающейся на запад в лес Киплингир к вашим позициям, прежде чем эти пикеты были отброшены назад к периметру Роймарка. Я отправил курьера к графу Хеннету в Чейвейр, а также к вам по месту. Я срочно запрашиваю инструкции.

— Хикару Баским, командующий офицер, Хармич.

Аллинтин, провинция Мидхолд, и город Сиддар, Старая провинция, республика Сиддармарк

— Тогда ладно. Верю, что это все, Брайан. Пожалуйста, убедитесь, что Трэвелер получит дополнительную порцию зерна сегодня вечером.

— Конечно, милорд. Спокойной ночи.

Лейтенант Слоким вытянулся по стойке смирно, отдал честь и удалился. Он тихо закрыл за собой дверь, и барон Грин-Вэлли обошел свой стол, устроился в единственном удобном кресле в своем кабинете и уставился на огонь, потрескивающий в камине.

— С нетерпением ждешь этого, Кинт? — спросил голос у него в ухе теперь, когда он был один.

— Погоды? Черт возьми, нет! — Дрожь Грин-Вэлли была совершенно искренней. — Но если ты собираешься надрать задницы храмовникам, что ж, это совсем другое дело, Мерлин.

Его улыбка была голодной, и в кабинете посольства в далеком Сиддар-Сити Мерлин Этроуз и Кэйлеб Армак посмотрели друг на друга с одинаковыми улыбками.

Погода действительно была ужасной, и не только в Мидхолде. Сильный снегопад, обрушившийся на столицу республики ослепительно-белыми облаками, в то время как со стороны залива Бедар налетел свирепый ветер, был достаточным доказательством этого. Однако, каким бы плотным ни был этот снегопад, он бледнел по сравнению с метелью, воющей вокруг Аллинтина в тот самый момент. И все же метель, несмотря на всю ее силу и пронзительную злобу, была на последнем издыхании. Метеорологические спутники обещали, что она исчезнет завтра к полудню, и большинство старших офицеров Грин-Вэлли были готовы предположить, что он знал, о чем говорил, когда делал это предсказание.

Кроме того, если он ошибался, это только отсрочило бы их отъезд еще на день или около того. В сложившихся обстоятельствах, вероятно, лучше согласиться с ним, а затем тактично промолчать, если окажется, что он все-таки был неправ.

И когда выяснилось, что он этого не сделал, армия Мидхолда двинулась бы в безупречный мир по чистоте глубокого белого снега. Снег, который скоро окрасится совсем в другой цвет.

— Ваши мальчики, похоже, тоже с нетерпением ждут этого, — заметил Кэйлеб.

— Они уже давно ждут, — ответил Грин-Вэлли. — И признаю, что они стали еще более нетерпеливыми, читая депеши от Русила и Брейта. Они полны решимости надрать Уиршиму задницу так же основательно, как их друзья надрали задницу Харлесса.

— Ну, возможно, не задницу Харлесса, — заметил Доминик Стейнейр из Теллесберга.

В столице Старого Чариса было на четыре часа больше — и намного, намного теплее — но первые в истории Теллесберга цепочки газовых фонарей освещали набережную, которая была такой же оживленной — и такой же бессонной — как всегда. Стейнейр мог ясно видеть их отражение в зеркальной воде, когда он стоял на корме КЕВ «Дистройер» и смотрел на гавань.

— Только потому, что некомпетентный старый ублюдок умер первым.

— Немного мстителен, Кинт? — мягко спросил Мерлин.

— Послушайте, я так же благодарен, как и все остальные, что деснаирцам удалось найти кого-то совершенно невежественного, чтобы командовать их проклятой армией, — ответил Грин-Вэлли чуть-чуть менее кислым тоном. — Я также ничего не отнимаю у Русила, когда говорю это. Глупые противники только делают хороших генералов лучше; они не могут сделать их хорошими. Но если кто-то когда-либо и заслуживал того, чтобы вернуться домой и ответить перед Жаспаром Клинтаном за то, что напортачил с цифрами, то это был Харлесс.

— Возможно, ему и не нужно этого делать, но всегда есть Хеннет, — предположил Кэйлеб. Улыбка императора была свирепой. — Мысль об этом согревает мое твердое, имперское маленькое сердечко. Тебе не кажется, что ему так повезло, что у него была такая быстрая лошадь?

Остальные засмеялись. У графа Хеннета действительно был быстрый конь, и тот, который каким-то образом умудрялся быть сытым и холеным, несмотря на скудный рацион, с которым сталкивалась остальная армия Шайло. Лошади его личной охраны были так же хорошо накормлены… по причинам, которые стали ясны, как только курьер полковника Баскима прибыл в Чейвейр. Граф немедленно отправился на личную разведку Бранселика, которая каким-то образом настолько заблудилась, что привела его к реке Дейвин и армии Гласьер-Харт. Без сомнения, это было просто из-за плохого чтения карты и плохой навигации.