агент пожертвовал жизнью, чтобы его американский заклятый противник достиг их общей цели. Если куратор из КГБ, согласно словам завкадрами, будь у него компьютер, был готов наше правительство арестовать, то вымышленные персонажи Роберта Ладлэма, сотрудники ЦРУ и ГРУ, заключившие между собой союз, спасли свои правительства. Иллюзий, каковы у них правительства, ни тот, ни другой не строили. Лучше кого бы то ни было зная, что у них за правительства, разведчики ненавидели свои правительства, продажные, лживые, но всё же законные. Уберите, сместите, засудите и пересажайте их, если сможете, но по собственной воле, не по указке со стороны, ибо сторонняя сила во всем, что ни делает, преследует интересы свои – не ваши. Так рассуждали выдуманные персонажи, враги-союзники, противники-патриоты двух противоборствующих супердержав.

«Они способствовали промышленному развитию России так, что в результате разбухали лишь их собственные карманы. Им платили западные деловые люди, стремившиеся использовать дешевых и покладистых русских работяг. Им платили местные власти, старавшиеся привлечь в свои области заводское строительство. Им платили поставщики, посредники, директора больших производств и даже министры. Их просто-напросто покупали, и они покупались. Деньги тратились огромные, вовлекая несметное число людей».

Оуэн Села. Под контролем Кремля. Роман. Торонто, 1984.

Вымысел Оуэна Села, вышедший уже на подступах к перестройке, повествует о внутренней и внешней борьбе за лакомый кусок – советскую Россию. По ходу борьбы рассуждающие об интересах России набивают, как можно туже, свои карманы, силы внешние ведут речь о необходимости «помочь русским», и тут же ставится вопрос: каким русским? Есть русские, поддержки не заслуживающие, есть и такие, каким помочь необходимо. Из таких в центр английского «вымысла» поставлен выкормыш советской власти, плод непотизма, пробравшийся наверх через престижный брак. Это правдиво как сюжет и принципиально важно как особенность авторской позиции: автор оправдывает приспособленца-проходимца, ибо плоды его социального успеха будут положены на алтарь Отчизны «во имя демократии». Наша реальность вскоре стала подражать английскому вымыслу, а теперь в реальности тот же способ преуспеяния возводится в принцип, о котором мы слышим от успевших через папу, маму, жену и комсомольско-партийные связи взобраться наверх и оттуда провозгласить правду, одну полную правду.

На последних страницах романа «Под контролем Кремля» герою, добившемуся победы демократии в России, зарубежная агентура советует выехать, его ждет хорошая должность и вообще комфорт.

«У каждого из нас свои представления о том, что нужно России».

Роберт Мосс. По правилам Москвы. Роман. Нью-Йорк, 1985 г.

Роман «По правилам Москвы» произведение, как выражался Зощенко, маловысокохудожественное, но достаточно художественное, чтобы в изображении главного персонажа само собой сказывалась (как сказывалась Россия в фигуре Обломова) советская система. Перед нами честолюбивый и жизнелюбивый молодой человек, продукт кастовых преимуществ, воображающий себя патриотом, однако желающий выбраться на международный простор.

В австралийском вымысле соперничают опять же три силы: с одной стороны, Старая Площадь, то есть Компартия, с другой – Лубянка, значит, КГБ, и Гоголевский бульвар – Генштаб (в романе «Парк Горького» Генштаб своевременно перемещен на Фрунзенскую набережную). Предвосхищая события 1990-х годов, повествование по московским правилам завершается путчем.

Воображение Роберта Мосса создало картину, казавшуюся в середине 80-х годов столь же неправдоподобной, какими в «Прикидке» выглядели международные теракты на московских улицах. Роберт Мосс, дав волю своей фантазии, вообразил: подчиняющиеся реформаторам силы спецназа берут верх, власть оказывается у Военно-Революционного Комитета, формирование которого дело семейное. Главные два участника – тесть-маршал, он же Начальник Генерального Штаба, и зять, генерал ГРУ Оба стоят за реформы, но тесть, хотя и соблазнился посулами свободы, всё же воин-ветеран прежнего покроя, говорит зятю, возглавившему реформаторский Комитет: «Ты что же, думаешь, американцы и все прочие наши противники полюбят нас просто за то, что у нас погоны на плечах?». «Нечего бояться американцев, – возражает зять, – я у них бывал (протекция тестя – Д.У.) Их пресса, их политики утверждают, что врагов у них нет, тратиться на противостояние незачем. В ответ на наши миролюбивые жесты они нас осыплют дарами».

По воле автора это говорится без малейшей иронии: получим дары глобального миролюбия, всё, что взамен требуется, это безусловное подчинение. Сейчас истоки такого «обмена» находят в 90-х годах, на деле идея была высказана Президентом Эйзенхауром в узком кругу советников и повторена Президентом Рейганом в беседе с Горбачевым. Какой ответ получил американский лидер, всё ещё остается скрытым, но давно известно, что за дела последовали в результате переговоров на высшем уровне, которые американский участник встречи начал словами, содержавшими условия перемирия в холодной войне, эти слова запротоколированы и повторены во многих американских книгах об окончании конфронтации: «Мы выигрываем, вы проигрываете» (We win, you lose). Условие, как показал ход событий, было принято.

Выводом из романа «По правилам Москвы» можно считать фразу автора, взявшего на себя роль всеведущего повествователя: «Мало у кого имелись четкие представления о том, куда поведут страну её новые хозяева, достаточно было веры, что с прошлым покончено». Фраза, согласитесь, пророческая. Недавно я видел и слышал, как в телевизионной политической передаче слово покончить произнес участник дискуссии, живая копия персонажа, того самого, созданного лет тридцать тому назад воображением австралийского романиста. Участник дискуссии, глава корпорации, успел и карьеру сделать с партийным коммунистическим билетом в кармане, и покончить с коммунизмом, а в итоге стал реставратором капитализма наидичайшего, и всё себе на пользу: такое же подражание реальности, как материализация деятельных девушек, сошедших в жизнь со страниц тургеневских романов.

«События в романе “Парк Горького” разворачиваются на территории Советского Союза и в США».

Из аннотации.

В американо-англо-австралийских вымыслах семидесятых-восьмидесятых годов было смоделировано наше ближайшее будущее, и вскоре наша жизнь стала подражать искусству американского, английского и австралийского творцов литературных фикций. Воссоздавали зарубежные политические романы-криминалы воображаемую картину: Россия, используемая в посторонних интересах и управляемая извне.

Литературные вымыслы были, я думаю, ещё и советскими. Сужу по достоверности в мелочах. Живший рядом с Парком им. Горького, я могу засвидетельствовать: в описании парка нет и тени вымысла, особенно точна дорога, где в романе обнаружены трупы, а я той дорогой заходил в парк не со стороны Крымского моста, а с Калужской. Что удивительного? Разгласили же американские разведчики, отставные, обычно сообщающие всю правду, как только уходят со службы: издание мемуаров Хрущева было совместной акцией КГБ и ЦРУ. Вымышленные повествования, возможно, готовились у нас вчерне, уж не знаю, через каких посредников переправлялись на Запад и там дорабатывались: нет ошибок, зато есть вещи, которые видеть мог лишь наш человек. В одном из романов я нашёл описание