так. Но это было. Было и другое: когда Великий князь Константин Константинович (известный так же, как поэт, подписывавшийся инициалами К. Р.) в 1900 году был назначен Главным начальником военно-учебных заведений, в его приказе появились следующие слова: «Заведение обязано, по мере нравственного роста воспитанников, поднимать в них сознание их человеческого достоинства». Тот же Д. Лихачёв, учившийся в одном из лучших средних учебных заведений Петербурга, гимназии К. Мая, находившейся на 13 линии Васильевсого острова, вспоминал, что гимназистам было запрещено приезжать туда на автомобиле, и сын известного банкира Рубинштейна оставлял автомобиль за два квартала до гимназии.

При Советской власти естественная иерархия была разрушена, а её остатки вытеснены в научно-техническую резервацию. Остатки естественности, каким-то чудом уцелевшие в подсознании людей, в 1990‑е годы были уничтожены новым бездумным сломом существующей системы, в результате чего идеалом для подражания стали валютные проститутки и бандиты в малиновых пиджаках с золотыми цепями на шее. В этом процессе было множество этапов, вот история из юности автора, хорошо отражающая один из них. Это было время, когда большевистское постепенно сменялось на советское, бывшее не таким тупым и агрессивным. И тут на вершину власти вознёсся Н. Хрущёв и возродил уже порядком подзабытые идеи из времён своей молодости. И в добавление к возобновлённой борьбе с «попами», развернул борьбу с интеллигентностью. В 1958 году, когда автор поступал в институт, была установлена норма приёма школьников 20 %, а для получивших «трудовую закалку» были отданы 80 %. Тогда же неофициальным распоряжением было запрещено давать выпускникам золотые медали и автор получил серебряную. А на приёмных экзаменах, которые он сдавал на общих основаниях, получил пять троек, потому что было так же неофициальное распоряжение выше тройки абитуриентам без стажа не ставить. К своему удивлению автор в институт поступил. Преподаватели с таким рвением следовали линии партии и ставили двойки, что пятнадцать баллов оказались проходными.

Уже в институте выяснилось, что большинство из новоиспечённых студентов составляли демобилизованные из армии после трёх лет срочной службы, а среди них было много старших сержантов и старшин. Вчерашних школьников они называли салагами, а когда совсем ещё молодому автору надоело выслушивать это обращение, сопровождаемое идиотски-тупой ухмылкой от одного особенно приставучего старшины, пришлось ему объяснить, кто в институте на самом деле является салагой. После этого отношение с ним, да и с большинством из восьмидесяти процентов испортились и уже никогда не восстановились. Конечно, жаль, что мои студенческие годы прошли в отнюдь не студенческой среде, жаль чисто человеческих отношений с теми, кто меня окружал почти шесть лет, но была в этом и чисто практическая неприятная сторона. Дело в том, что эти возмужавшие ребята успевали хуже вчерашних школьников, несмотря на тоже негласное распоряжение не проявлять по отношению к ним излишней требовательности. Но зато они были первыми в «общественной работе», заполнив собой все малюсенькие студенческие должности. В частности, так любивший демонстрировать своё превосходство старшина был назначен старостой группы, а староста в то время отчасти выполнял функции надсмотрщика. Конечно, эти любители общественной работы при первой возможности вступили в партию. Вот так закладывались советские административно-партийные иерархии. Тупость и ограниченность на всех их уровнях были обязательным требованием, служившим своего рода пропуском далее наверх.

Это обстоятельство сыграло роковую роль в 1990‑е, когда надо было не «рынок», на котором всё продаётся и покупается, внедрять, а остатки высоты сохранять. Но тогда у власти оказались разрушители из номенклатурной и комсомольско-кооперативной грязи, а им высота была не нужна. Они, несмотря на своё условно высшее образование, просто не понимали, что это такое. Высота быстро теряется и медленно, с трудом набирается. А требования к деятельности по восстановлению естественности системы существенно выше, чем для обеспечения экономического роста. Вполне вероятно, что после таких двух разрушительных сломов системы восстановление естественной иерархии в системе становится в принципе невозможным. Хотя в Китае это оказалось возможным, причём в максимально сжатые сроки. Си Цзяньпин сумел консолидировать китайский истеблишмент и добиться существенного сближения двух пирамид всего за десять лет.

Естественным путём развития Россия перед первой мировой войной была обязана многим обстоятельствам: естественному капиталу, легитимности власти в глазах народа, православию, особенно его лучшей части — староверам. В то время капиталы в значительной своей части создавались тяжёлым трудом, талантливыми людьми, по большей части выходцами из крепостных. Это очень трудолюбивая буржуазия была — и это принципиально важно для осуществления естественного развития — национальной. И она прибыль не вывозила за границу, а вкладывала в своей стране в созданное своим трудом дело. Православие и легитимная власть являлись естественными, формирующимися в течение нескольких веков скрепами государства, но шёл процесс разрушения религии, возраст которой был более десяти веков, и преимущественно инициируемый извне процесс разрушения власти. Первая мировая оказалась тем сильным толчком, который обрушил развивающуюся, но недостаточно устойчивую систему. Стране никак не удавалось найти форму сбалансированного управления, Думы всех созывов оказывались недееспособными. При большевиках с необычайным по своей жестокости террором, уродливыми формами существования, несовместимыми с природой человека, естественный путь в принципе был исключён.

Из иерархий, формируемых системой, наиболее важной является иерархия власти и влияния. В многонациональных системах важна роль иерархии составляющих её народов. Как считает А. Зиновьев [9] «советская идеология в принципе исключала вертикальную суперструктуру народов и стран мира». Создание псевдогосударств внутри СССР в принципе исключало построение правильной иерархии народов. Более того, в СССР роль русского народа была намеренно принижена. Национальная политика большевиков была основана на унижении наиболее опасной для неё титульной нации, прямом уничтожении её наиболее трудолюбивых, самостоящих слоёв и, в первую очередь, — под видом классовой борьбы — её элиты. Этим власть с первых дней обрекла созданную ею систему на самоуничтожение. В 1990‑х годах в результате воровской приватизации и других подобных ей преобразований была снова создана неестественная система, обеспечивающая привилегированные условия для грабежа страны и обогащения одних, и обрекающая на бедность других.

При восстановлении частной собственности последняя не стала с нуля создаваться и наращиваться трудом новых собственников (как это было сделано в Китае), вместо этого заработанное всем народом в одночасье было передано в руки тех, кто волей обстоятельств оказался в нужное время в месте раздачи. Кто и в силу каких причин оказался «своим», лучше всего можно понять из биографий первой сотни фамилий из ежегодного списка российских толстосумов в журнале «Форбс». К ним для полноты картины необходимо прибавить ещё несколько фигур, по разным причинам выбывших из активной жизни в России: Гусинский, Березовский, Смоленский, Ходорковский. При этом народ грубо обманули, уверяя, что собственность