Мартасу случалось попадать на планеты, где рабовладение было в порядке вещей — а Федерация упорно закрывала на это глаза. Да что там, Грег и сам как-то едва не угодил в кабалу во время очередной заварушки: в тех краях с военнопленными не особенно церемонились. Если за человека некому было заплатить выкуп, участь его была незавидна — рабочей силы на планете не хватало, так что пленные отправлялись в такие места, где местные жители вкалывать отказывались. Грег тогда маскировался под местного повстанца и выдать себя, предложив богатый выкуп, не имел права. Очень может статься, что он окончил бы жизнь в той дыре, если бы ему с несколькими товарищами по несчастью не удалось сбежать…

Но одно дело военнопленные, да даже и просто рабы — престранных миров в Федерации хватало! Но чтобы людей разводили, как породистых кошек или собак, — этого Грег долго не мог уложить у себя в голове. Да и использовали этих так называемых тамме не на тяжелых грязных работах, а именно как домашних животных — полюбоваться, понаблюдать, на выставку сводить… Впрочем, Грег вовремя вспомнил, что соваться со своей конституцией на чужую планету глупо и опасно, и постарался принять все, как есть.

Стоять и размышлять было некогда, следовало идти дальше, на свое место. Грег шагнул было вперед, но внезапно зацепился взглядом за компанию молодых людей, пристроившихся на «галерке», за ограждением. Ни к элите, ни к гражданам Арау, даже небогатым, они не принадлежать никак не могли, один внешний вид чего стоил! Скорее уж, это были представители еще одной «касты», отношение к которой Грег для себя ещё не определил — палаи, полуграждане, потомки тех самых мятежников. Эпсилон тогда ограничил в правах и свободах оставшихся в живых бунтовщиков и их потомков — они не могли ни получить образования, ни устроиться на приличную работу, ни переселиться из отведенного им района — Бримоса — в другие места, ни вступить в брак с гражданином — в этом случае последний сам автоматически становился палаи. Их сторонились, избегали… Правда, палаи оставили небольшую лазейку. Полноправное гражданство можно было вернуть, вернее, заработать — годами вкалывая на тяжелых и опасных работах. Увы, мало кто оказывался на это способен. Снова пробивались в общество единицы, остальные предпочитали зарабатывать на жизнь случайными заработками и мелким криминалом. Эта компания — явно из последних.

И откуда они тут? Должно быть, тайком пробрались посмотреть на аукцион, а может, и свистнуть что-нибудь под шумок… Один — судя по всему, главный в компании (такие вещи Грег распознавал безошибочно), — даже подружку привел. Симпатичная оказалась девица: лет восемнадцати на вид, смуглая, с копной коротко стриженных черных волос. Дерзкий взгляд карих глаз, упрямый подбородок — по всему видно, огонь-девка. Грег таких не любил, предпочитал женщин взрослых, спокойных, уверенных в себе и хорошо знающих себе цену. А если молоденьких, то тоже… знающих свое место. Огня и перца ему хватало на службе, с женщиной же он желал отдыхать, а не разыгрывать укрощение строптивой.

Кстати… очень может статься, что верховодит в этой маленькой компании как раз девица. Приятель ее избытком интеллекта явно не обременен, так что подружка, скорее всего, вертит им, как хочет. Грег таких встречал, и не раз. Вспомнить хотя бы случай с повстанцами на одной далекой планете: никому невдомек было, что идейным вдохновителем является вовсе не полевой командир, а его родная сестра, вроде бы ни в чем не замешанная. Пока федеральные войска гонялись за бандитом по лесам и горам, очаровательная женщина, не трогаясь с места, успела навредить намного сильнее, чем ее неуловимый братец. Когда Грег это вычислил, оставалось только взять ее за нежную шейку, и переговоры с повстанцами прошли, как по маслу…

Грег не удержался от мелкого хулиганства: взглянул на молодых людей в упор и поднял руку в приветственном жесте. Реакция его несколько удивила: девушка шарахнулась от парапета с таким выражением лица, будто Грег наставил на нее бластер. Не консула же она так испугался! Вон, остальные наоборот — весело переглядываются, о чем-то переговариваются, смотрят мечтательно…

Грег двинулся дальше, незаметно поглядывая наверх — темные очки пришлись как нельзя кстати. Темноволосая девица что-то вовсе разнервничалась и увела своего приятеля (тот тоже все косился через плечо, Мерсер и ему не давал покоя), за ними потянулись остальные, хотя уходить им явно не хотелось. Очень странно… Похоже, девица испугалась не абстрактного элитника, пусть даже консула — у прочих-то первое лицо планеты особого трепета не вызвало, — а именно Джейсона Мерсера как такового. А как иначе можно истолковать подобную реакцию? Она увидела «Джейсона», решила, что приветственный жест адресован ей лично и отчего-то задергалась. Крайне любопытно!

Грег мысленно сделал себе пометку: следовало расспросить Рауля. Грег прекрасно помнил всё о связях Джейсона, и ни о каких палаи там не было ни слова. Или… Грег нахмурился: как бы это не оказалось именно тем случаем, когда в досье Рауля сведений о случайной знакомой Джейсона просто не оказалось! Еще не хватало… Впрочем, в аукционный зал палаи не сунутся, так что пока проблема неактуальна.

Расположившись на своём месте, Грег снова отыскал Рауля взглядом, уловил едва заметный кивок: всё шло по плану…

Закончив беседу, Рауль немедленно начал новую, к нему подходил то один гость, то другой… По счастью, это были обычные великосветские разговоры, не требующие никакого напряжения, поэтому Раулю удавалось незаметно следить за Грегом.

Пожалуй, он был не прав, считая, что Грега рано выпускать на публику. Да, сегодня вполне можно было обойтись андроидом, но… Уж слишком удачный выдался случай. К тому же, Раулю нужно было переговорить кое с кем, а совмещать это с управлением андроидом он никак не мог. Все сошлось одно к одному…

Впрочем, всё происходящее свидетельствовало о том, что Рауль зря опасался за успех этой операции: Грег прекрасно держался на людях, а отличить его от настоящего консула смог бы лишь тот, кто точно знал, что перед ним — не Джейсон Мерсер. В целом Рауль мог заключить, ничуть не погрешив против истины — для первого выхода в свет Грег справился отлично. Мартас держался с царственным достоинством, присущим только высокопоставленным особам, и вид имел именно такой, как полагалось: равнодушный, даже немного скучающий, и слегка утомленный (подразумевалось, что консулу давно надоели аукционы, но обычай есть обычай, деваться некуда, а утомлен он делами государственной важности). Он вполне оправдывал возложенные на него надежды, и, что Рауль ценил