женщины и дети занимались своими делами. Во время моего первого визита мы поговорили только с одним из жителей, прежде чем за нами пришли безликие люди Сагары, и я не увидел город таким, какой он есть: человеческим местом, хотя оно и было наполнено человеческим уродством.

"Это твои собственные люди", - напомнил я, думая о резне, о жестокости, с которой латарранцы расправлялись с местными жителями.

Homo homini lupus.

"Они ничто", - сказал Гарендот. "Только моя сестра имеет значение. Только сам Воргоссос".

Затем я осознал, что чей-то голос тихо напевает, наполняя воздух вокруг, но не через динамики в моем шлеме.

И теперь, если к Древу Познанья мы

проберёмся аж в Райский Сад,

И переплывём все четыре реки,

пока архангелы спят,

И найдём венки, что Ева сплела —

то всё-таки, даже там

Мы едва ли сможем больше постичь,

чем постиг наш отец Адам.

И я был поражен - не цитатой или классическим английским, а тем, что услышал пение Кхарна Сагары. В этом простом факте было что-то неправильное. Я словно вернулся в пантеон Фанамхары и услышал голос Ушары.

Ему не следует петь.

"Это Киплинг", - узнал я.

"Так и есть", - ответил он. "Я вижу, ты разучивал стихи с нашей первой встречи". Я услышал улыбку в его голосе. "Мы штурмуем Эдем", - сказал он. "Мой Эдем, так что вполне уместно, что я привел с собой дьявола".

Город перед нами горел, и грохот выстрелов раздавался громче, чем раньше, - он был уже совсем близко. Пока я смотрел, один из кефалофоров облетел башню, которая возвышалась на полпути к куполообразному потолку. Ракета ударила в эту башню, как молния, и она упала.

Крики.

Огонь.

Выстрелы.

Действительно, Эдем.

"Мы не можем просто стоять здесь и ничего не делать", - прошептала Кассандра по связи. "Абба..."

"Ты считаешь меня жестоким", - сказал Монарх хриплым голосом мне в ухо. "Но ты забываешь: в любом из них может поселиться призрак моей сестры. Они должны умереть, чтобы она не сбежала".

Я повернулся лицом к королю в желто-золотом одеянии. "И это оправдывает убийство невинных?"

Я хорошо помню слова Монарха - леденящие душу и ясные - и то, как он посмотрел на меня. Мерцающие черные мертвые бриллианты. "Невинных нет", - сказал он. "Ты слышал, что написано? Нет ни одного праведника".

Я ненавидел Экстрасоларианцев - ненавидел и боялся их. Боялся того, на что они способны, ненавидел то, что они сделали с Валкой и всей галактикой. Именно их колдуны создали леттовирус, чьи действия привели к гибели миллиардов людей.

И все же я не мог желать им смерти.

Только не так.

Не под острием меча Сагары. Не для того, чтобы обеспечить его бессмертие.

Его покой.

Несомненно, вы считаете меня лицемером, меня, который сам убил миллиарды людей. Я не буду спорить с тобой, Читатель, скажу только, что то, что я сделал, я сделал для галактики, для всего человечества.

То, что Кхарн сделал в тот черный день, он сделал только для себя.

Я знал, что мне придется убить его. Не там, перед воротами Седьмой Бездны, в окружении его людей, но скоро. Я крепче сжал руку Кассандры. Почему я не отправил ее в туннели вместе с Эдуардом? Если бы я был один, то мог бы действовать тогда и там. Пусть Тихий вернет меня еще раз, если я так важен для его дела.

И Лориан. Поймет ли он?

Поверит ли он мне?

 

ГЛАВА 58

ДВОРЕЦ ВЕЧНОГО

Кален Гарендот должен был умереть.

Он не собирался выполнять свою сделку - я знал это с самого начала. Хотя ему нужен был мир с Империей, нужны были бомбы Капеллы, и я по каким-то тайным причинам… Я знал, что он собирался убить меня, когда все будет сделано. В конце концов, это я стоил ему королевства, я был причиной раскола, из-за которого родились его предшественник и его сестра.

Я угрожал его бессмертной жизни или ее части.

Как он мог допустить такое?

А Кассандра… Кассандра.

О, дочь моя, прости меня, того, кто привел тебя в то злое место в тот день. Пусть твои глаза никогда не найдут этих страниц - если ты еще жива. Пусть ты никогда не узнаешь, что произошло в недрах Дворца Вечного, кого я там встретил и что мне пришлось сделать. Пусть ты никогда не узнаешь, почему Кхарн Сагара сохранил нам жизнь.

Пусть ты никогда не узнаешь, какое оружие пыталось создать его второе "я" там, во тьме, в каменных гротах и бутылочных садах этого ужасного подземного мира.

И прости своего отца, который любит тебя по-прежнему и всегда, за его молчание.

* * *

Наконец мы добрались до ворот дворца, миновав бойню на улицах под крыльями кефалофоров и Ирчтани. Когда я покинул "Туманный Странник" ранее в тот день, я намеревался предать Монарха, одержать верх и заставить его выполнить мои требования. Но у меня в голове созрел новый план - полностью оформившийся, как Паллада на лбу Зевса.

Я бы предал его его сестре, если бы смог. Предложил ей свободу и жизнь в обмен на "Демиурга". Я мог бы остановить бойню в городе, остановить "Демиурга", уничтожающего флот наверху.

Я бы разрушил союз, заключенный Селеной, мир между Империей и монархией, но исполнил бы волю Абсолюта. Волю Тихого. А с "Демиургом" имперский флот мог бы напасть на латарранцев. Возможно, нам удалось бы добиться капитуляции.

У нас было телеграфное устройство. Посольство лорда Симеона Ардахаэля взяло его с собой, когда уезжало с Селеной и принцем Матиасом. Но могу ли я связаться с лордом Дору? Коммандером Стражей Кедроном? Смогу ли я заставить их согласиться на такой план?

Могу ли я им доверять?

Я хорошо помню эти ужасные ворота и дорогу к ним - узкую и извилистую. Когда я впервые попал в дом Кхарна Сагары, то ехал на трамвае от одного из многочисленных городских куполообразных сооружений по выемке в скале. Серебристая линия рельсов сияла под крышей над головой, в то время как внизу, на земле, путь