Златинец Аэлина оставила в шатре. Там, куда они направлялись, от ее меча мало толку.

– Вот уж не думал, что мы снова увидим это место, – пробормотал Дорин. – И уж точно не при таких обстоятельствах.

Шаги адарланского короля оставались твердыми, лицо – сосредоточенным. Правая рука сжимала эфес Дамариса. Что бы ни ожидало их, Дорин был готов к встрече.

А их ожидала боль, и Аэлина это знала.

Освобождение с каторги, побег от Маэвы… разве все это не было видимостью свободы?

Лагерный двор был покрыт снегом. Аэлина помнила его истоптанным ногами каторжан. Элиана подробно рассказала ей все стадии изготовления Замка и порядок возвращения Ключей Вратам Вэрда. Ритуал не сопровождался мощным выплеском магической силы и не представлял опасности для спутников Аэлины, однако ей хотелось уйти подальше от всех.

В лунном свете лицо Шаола выглядело совсем бледным.

– Чем мы можем тебе помочь? – спросил он.

– Просто будьте здесь. Этого достаточно.

Одной ей было бы слишком тяжело в этом проклятом месте.

Увидев вопросительный взгляд Дорина, Аэлина кивнула. Незачем понапрасну тратить время.

Дорин обнял Шаола. Они говорили так тихо, что даже Аэлина с ее фэйским слухом ничего не могла разобрать.

Шаол захватил солдатскую лопатку. Знаки Вэрда для ритуала полагалось чертить на земле, и Дорин счистил снег. Аэлина принялась наносить два крупных знака, так чтобы она и Дорин могли встать внутрь. Знаки накладывались друг на друга.

Знак открытия. Знак закрытия.

Эти знаки Аэлина изучила с раннего детства и не раз применяла, правда для других целей.

– Ну что, принцесса, нежных прощаний не будет? – спросил Рован, когда она закончила вычерчивать знак носком сапога.

– Это смахивает на спектакль, – ответила Аэлина. – А мы сейчас не в театре.

Но Рован остановил ее, и второй знак остался недочерченным. Он осторожно приподнял ее подбородок.

– Даже когда ты будешь… там, – начал он. Луна превратила его глаза в два изумруда. – Я останусь с тобой. Вот тут.

Он приложил руку к ее сердцу.

Аэлина коснулась его груди и глубоко втянула знакомый запах, чтобы тот проник в самое сердце.

– И я останусь с тобой. Всегда.

Рован поцеловал ее, прошептав прямо в губы:

– Я люблю тебя. Возвращайся ко мне.

Потом он отошел, чтобы не мешать ей и Дорину.

Аэлина больше не ощущала его запаха, его тепла. Напротив, она вся похолодела. Но не опустила плеч, дыхание ее оставалось ровным. Она запоминала черты лица своего принца.

Со сверкающими глазами Дорин вступил в пространство Знаков Вэрда.

– Когда мы закончим, запечатай последний, – обратилась Аэлина к Ровану.

Ее принц и истинная пара кивнул.

Дорин достал из камзола сверток, развернул ткань. Внутри находились два черных каменных обломка и Амулет Оринфа.

У Аэлины скрутило живот. Сила иного мира, исходящая от Ключей, едва не сбивала ее с ног. Дорин протянул ей Амулет Оринфа.

– Мне подумалось, что ты сама захочешь его открыть, – тихо пояснил адарланский король.

Открыть не где-нибудь, а посреди бывшего каторжного двора, видевшего ее каждодневные страдания. Тогда она и не подозревала, цепь каких событий начнется с Эндовьера.

Аэлина взяла амулет, провела по золотому ободу и на мгновение вновь оказалась в уютной комнате родительского поместья близ берега Флурина. Увидела, как мать вручает ей амулет на хранение.

Пальцы Аэлины коснулись Знаков Вэрда на обратной стороне. Письмена складывались в строку, определившую ее незавидную судьбу: «Моя цена безымянна».

Эта надпись появилась много веков назад. Предостережение от Брэннона. Подтверждение их будущей жертвы. Ее жертвы.

Гневаясь на богов, Брэннон оставил на амулете подсказку. Рассчитывал, что однажды кто-то из его потомков найдет и поймет эту подсказку… словно она может помочь уйти от предначертаний. Глупая надежда.

Аэлина перевернула амулет лицевой стороной. Теперь ее пальцы касались изображения бессмертного оленя.

Время, взятое взаймы. С самого рождения она жила взаймы.

Магия Аэлины расплавила золотой скрепляющий обод. Капельки золота с шипением упали на обледенелую землю. Легким движением она расцепила половинки амулета.

В ноздри ударил резкий, потусторонний запах третьего Ключа. Ключ манил ее. Шептал слова на языках, не известных ни на этом континенте, ни на других.

Аэлина молча опустила третий черный осколок в протянутую руку Дорина. Он ударился о два других. Ей показалось, что этот звук отозвался эхом во всех мирах и даже в вечности.

Дорин вздрогнул. Шаола и Рована передернуло.

Половинки амулета она убрала в карман. Пусть этот кусочек Террасена останется с нею… где бы она ни оказалась.

Аэлина в последний раз взглянула на Рована. «Возвращайся ко мне», – говорило его лицо.

Эти слова и память о его лице она тоже возьмет с собой. Даже когда Замок потребует отдать все, это останется с нею. Навсегда.

Аэлина с трудом сглотнула. Отвернулась от пронзительного взгляда Рована, затем полоснула ножом по своей ладони и по ладони Дорина.

Казалось, звезды опустились ниже, а горы смотрели из-за плеч ее и Дорина, когда она в третий раз провела ножом по своей руке, делая широкий и глубокий порез.

Чтобы открыть Врата Вэрда, она сама должна стать Вратами.

Эраван попытался было превратить во Врата Кальтэну Ромпир. Он поместил в ее руку один Ключ и готовил ее тело к приему двух других. Эраван намеревался сделать Кальтэну живыми Вратами Вэрда, которыми он сможет управлять.

Всего один Ключ в теле Кальтэны уничтожил бывшую адарланскую даму. Если Аэлина поместит в свою руку все три…

«Меня зовут Аэлина Ашерир-Галатиния, и я не буду бояться».

«Я не буду бояться».

«Я не буду бояться».

– Готов? – шепотом спросила Аэлина.

Дорин кивнул.

До границы Террасена отсюда было совсем недалеко. В небе сиял Повелитель Севера. В последний раз взглянув на знакомое созвездие, Аэлина взяла с ладони Дорина все три Ключа Вэрда.

Они с Дорином соединили окровавленные руки. Магия клокотала в их телах, сплетаясь воедино, – эта вечная, ослепительная сила. Потом Аэлина вдавила черные осколки в открытую рану на руке.

Носком сапога Рован прочертил борозду в стылой земле, закрыв Знаки Вэрда.

Аэлина ударила ладонью по руке, впечатав Ключи Вэрда в свое тело. Другой рукой она держалась за руку Дорина.