Один гориллоид получил звезду в широкую вогнутую переносицу и умер в агонии. Второй успел отклониться и выскочить в проем двери, обнаружив хорошую прыть.

– Догони! – бросил Павел, зажимая рану на боку и усилием воли останавливая кровотечение. – Иначе он вызовет подмогу…

Но догонять «санитара» не пришлось. В коридоре что-то грохнуло, загремело, стихло. Затем раздался чей-то спокойный уверенный голос:

– Не стреляйте. Я его перехватил. Можно войти?

Павел глянул на Ясену, державшуюся за руку, качнул головой: «Не стреляй», – проговорил не совсем учтиво:

– Входите.

В проеме двери возникла плывущая прозрачная фигура и превратилась в человека в блестящем комбинезоне, таком же, какой был на Павле. И Ясена с ужасом перевела взгляд с его лица на лицо Жданова. Вошедший как две капли воды был похож на Павла.

Потрясенная встречей с Павлом Ждановым «номер два», Ясена тем не менее пришла в себя быстро. Психика россинов, «детей природы и хроноускорителя», была хорошо сбалансирована и принимала все сверхъестественные, с их точки зрения, явления без лишних эксцессов. Мир для них был таким, каким казался, поэтому следовало принимать его именно таким. Это не означало, что россины не умели удивляться, однако они при этом не комплексовали и не сходили с ума.

Зато самого Павла (первого) Ясена удивила изрядно. Несмотря на полную физическую идентичность его и Павла-второго (в одинаковых спецкомбинезонах они и выглядели одинаково), девушка легко различала их и ни разу не спутала в дальнейшем.

Отдыхали в заблокированной изнутри рабочей зоне, доступ к которой имел только Жданов-второй.

Оказалось, что он давно следит за строительством Контрствола и ждет свою команду, практически ту же, с какой Павел-первый штурмовал хронобур. Возник парадокс, который ни первый, ни второй Жданов объяснить толком не могли. После обстоятельной беседы в зоне отдыха, организованной Стасом, инком Ствола, они так и не пришли к единому мнению. Павел-второй склонялся к идее дублирования, происшедшего во время последнего штурма хронобура.

– Может быть, Павлов Ждановых гораздо больше нас, – проронил он, задумчиво цедя тоник из фиолетовой склянки. – И после распада хронобура нас рассыпало по многим Ветвям.

– Тогда мы должны были пересечься раньше, – ответил Павел-первый не менее задумчиво; в отличие от дубля он потягивал горячий кофе. – Дублирование, конечно, не исключено, но, сдается мне, истина в другом. Нас изначально много – Ждановых, живущих в соседних Ветвях. Как много и других людей, вовлеченных в войны «хирургов» и наших друзей, девочек по имени Ясена, например.

Оба посмотрели на свернувшуюся калачиком в кресле Ясену, притворявшуюся спящей, а на самом деле ловившую каждое их слово.

– И делали мы одно дело, но каждый в своей Ветви. Другой вопрос, почему трансгресс допустил пересечение.

– Ты предполагаешь, что трансгресс один? Ствол тоже?

– А ты?

– Не знаю. – Павел-второй сделал изрядный глоток. – Голова кругом идет. А если и Стволов много, и трансгрессов вместе с нами? Представляешь, каков тогда винегрет, который мы принимаем за Большую Вселенную, Древо Времен? Миллионы Павлов Ждановых спасают свои Метавселенные, считая, что они единственные благодетели человечества.

Оба фыркнули, обмениваясь понимающими взглядами.

– И все же странно, что мы встретились, – после долгой паузы подал голос Павел-первый. – Либо я ничего не понимаю в таких ситуациях, либо кому-то было очень нужно, чтобы мы пересеклись.

– Пожалуй, в этом ты прав. Но такое положение не продлится долго. Ты забыл о наших советчиках. В нужный момент всегда находится тот, кто знает больше и объясняет, что делать дальше.

– Вот! – Павел-первый поднял палец. – Вот! Тебе не кажется, что нами кто-то управляет? Достаточно тонко, так, чтобы мы вроде бы и замечали это, но сомневались.

– Паша, ты гений! – Павел-второй тоже поднял вверх палец. – Впрочем, гений и я. – Он стал грустным. – Не знаю, как тебе, но мне вдоволь удалось попутешествовать по Ветвям, и в конце концов я пришел к любопытному выводу: Те, Кто Следит не откровенны с нами.

– Я тоже думал об этом.

– Естественно, ведь все мы – дети одного корня, одной Ветви, где появился на свет Павел Жданов-единственный-самый первый. Лишь потом Ветви разделились, и в каждой последующей стали появляться «близнецы» Ждановы, думающие одинаково… ладно, не будем обсуждать очевидные вещи. Так вот, толчком к моим размышлениям послужило заявление Тех, Кто Следит о действиях «хронохирургов». Якобы они рассчитали пересечение Ветвей Древа и решили «отсечь» Ветвь, которая мешала им развиваться, то есть нашу.

– Наши, – уточнил Павел-первый. – Твою и мою.

– Тогда уж не только наши, а все те, где есть Павлы Ждановы. Не отвлекай. И я подумал: сколько же им, «хирургам», нужно было учесть факторов и условий для подобного расчета?! Какие компьютеры способны совершить это, учесть состояние каждого атома каждой Ветви?!

Ясена вздрогнула от тона, каким были произнесены последние слова, открыла глаза. Оба Павла смотрели один на другого и молчали. Они отлично понимали друг друга.

– По-моему, это принципиально невозможно, – нарушил наконец молчание Павел-первый. – Даже в нашей Метавселенной невозможно учесть взаимодействие всех ее объектов, тел, элементарных частиц и полей. А ведь речь идет о неисчислимом количестве Ветвей!

– Соображаешь, Паша. Но в связи с этой проблемой возникает и другая: проблема времени как такового. Что есть в таком случае время? Почему сработал хроноускоритель, ускоряя то, что он принципиально ускорить не мог, – хронокванты, кванты времени?

– Этот вопрос я мог бы задать и сам. Кстати, ты не встречался с бровеем Мимо?

– Странное имя. Кто это?

Павел поведал историю встречи с бродягой, странником по Ветвям времен.

– Нет, с этим типом я незнаком, – покачал головой дубль. – Встречаться приходилось со многими удивительными существами, но о племени бровеев слышу впервые. И он тебе помог? Странно.

– Согласен, случай странный, хотя вполне вписывается в гипотезу чьей-то игры, где мы с тобой – пешки. Ну, или, может быть, не пешки, покрупней фигуры, но далеко не главные. Я к чему это рассказал: он предложил, во-первых, свою концепцию времени. Мол, время – процесс направленного взаимодействия потоков информации.

– Кем направленного?

– Догадывайся сам. Суть не в этом. Дальше он заявил, что каждая Ветвь имеет свое время. Понимаешь? Кстати, в данной «засыхающей» Ветви, где мы с тобой находимся, время вообще трехмерно.

– Как он себе это представляет?

– Он-то, наверное, представляет, я не могу.

– Святой Род! – не выдержала наконец Ясена, выпрямляясь в кресле, сверкнула глазами. – Не надоело вам говорить на собачьем языке? Я ничего, ну ничегошеньки не понимаю!