Но и Арлин не собиралась прогибаться.

— И чему же мы должны учить студентов во время практики? — опасно-мягко спросила Арлин, вопреки доводам разума шагнув к мужчине.

Рейнар больше не отворачивал от нее головы. Смотрел, не отрываясь, и на миг фее показалось, что его карие глаза стали горячеть.

— Видовой классификации, отражению простых атак и легким защитным заклинаниям, — спокойно ответил он, словно говорил о каком-то пустяке.

Арлин стиснула зубы, а затем вдруг воскликнула прямо в лицо мужчине:

— Но это жестоко!

— Жестоко? — приподнял бровь Рейнар, оставшись все таким же спокойным, как и прежде.

Впрочем, возможно, Арлин это лишь казалось…

— Они же не могут ответить, — продолжала девушка. — Это отвратительно — издеваться над теми, кто не может ответить. Тем более учитывая, что они вообще ничем не заслужили такого обращения!

— Не заслужили значит?.. — переспросил Рейнар, и девушка вздрогнула. А затем он вдруг наклонился к ней так, что их носы едва не соприкоснулись. — В вольерах сидят безмозглые твари, лишенные разума и самообладания, не способные контролировать себя. Твари, которых невозможно излечить или как-то иначе повлиять на них, вернув им способность соображать. Они звери, которые убили бы нас, если бы могли. Но они не могут.

Арлин замерла, не в силах разорвать перепутавшиеся цепи их взглядов.

— И все же это жестоко… — прошептала она тихо, невольно представляя, что тоже могла бы сидеть в такой клетке.

Рейнар тихо выдохнул, и его горячее дыхание коснулось ее кожи.

По спине девушки прокатились колючие мурашки.

А затем он склонился еще ниже, будто случайно скользнув губами по ее уху прямо сквозь мягкие, торчащие в разные стороны волны волос.

— Держи себя в руках… Арлин. Иначе кто-нибудь может понять то, чего понять не должен…

И вдруг прижался ртом к ее мочке. Этот жест уже сложно было назвать случайным, и фея почувствовала, как по телу проносится легкая дрожь.

Впрочем, Рейнар тут же отстранился и, убрав руки за спину, посмотрел поверх ее головы. Теперь он выглядел так, словно ничего необычного не произошло, и он вообще просто мило беседует с одной из своих преподавательниц.

Только у Арлин щеки горели, словно она только что долго и неприлично целовалась с ним под какой-нибудь лестницей.

— Вольеры находятся в хозблоке академии справа от главного здания, — невозмутимо продолжил он. — Студенты будут ждать вас уже там, сьера Вейер. Желаю хорошо провести занятие.

С этими словами он ей церемонно поклонился и с чистой совестью исчез в соседнем коридоре, оставив Арлин одинокой и растерянной.

— Интересно, как я должна вести практическое занятие, если я к нему не готовилась? — фыркнула девушка, сжав ладони в кулаки. — Что за несносный дракайн, — пробубнила она сквозь зубы. — Не мог предупредить вчера?..

Она повернулась к лестнице и стала стремительно спускаться. До начала занятия оставалось не так много времени, и его вряд ли хватит на то, чтобы продумать план. А вот на то, чтобы еще немного позлиться — как раз вполне:

— Конечно, он не мог предупредить вчера, — бурчала она едва слышно. — Вчера же нужно было бить посуду у меня в комнате и сдирать с меня халат…

С этими мыслями она вышла из здания академии и свернула в положенном направлении, надеясь лишь, что не заплутает по дороге. К счастью тропинка тут была всего одна, вымощенная красивой шестиугольной плиткой, по обеим сторонам которой росли низенькие пушистые кустики с красными цветами.

Вообще территория Вечерней Магической академии имени Сайлуса Сайфеди, в прошлом — первого колдуна королевства, была очень красивой. Это учебное заведение, как и любое другое, финансировалось Скипетром и Жезлом. Однако, как единственная в столице академия магической направленности, она получала гораздо больше средств из казны, чем любая другая. И статус каждого, кто здесь учился или преподавал, был очень велик.

Арлин и сама, идя по гладкой плитке из белого камня вдруг почувствовала себя кем-то особенным. На миг, короткую долю секунды ей вдруг показалось, что она и впрямь уважаемая преподавательница. Сьера, с которой будут почтительно здороваться на улице, уважительно склонять голову и желать всего хорошего.

Приятно было ощутить себя тем, кем она никогда не являлась. Более того — кем никогда являться не будет из-за страха, что в один прекрасный день ее истинную сущность обнаружат, а ее саму убьют.

Еще быстрее налет наваждения рассеялся, когда Арлин подошла к хозблоку академии и увидела толпящуюся около входа группу благородных студентов.

Фатель стояла в красивом дорогом платье, вышитом рубиновыми нитями, и держала в руках стильный зонтик с рюшами, скрывающий ее от пекла. И это при том, что во второй половине дня, когда и начинались занятия в Вечерней школе, солнце уже не палило так сильно, как утром или в обед. Становилось понятно, что зонтик нужен ей лишь для красоты и статуса. Все же благородная дама!

Вокруг нее толпилось несколько мужчин в богатых костюмах, украшенных золотыми цепочками, запонками и брошами. Арлин вдруг показалось, что они одеты еще более дорого и вычурно, чем вчера. Будто наряжались так специально.

Среди ухажеров Фатель оказался тот рыжий парень, что скептически глядел на нее вчера, и еще трое мужчин, чьих имен она пока не знала. Чуть в стороне стояла еще одна кучка дворян. Похоже, господа решили разбиться на группы.

Арлин двигалась по тропинке все медленней. Что ни говори, а приближаться к высокмерным снобам ей было неприятно.

Кроме того, чем ближе к ним она становилась, тем яснее был факт: сегодня на занятии присутствовало всего одиннадцать человек, хотя вчера было двенадцать. Зоркие глаза феи никак не могли найти того самого весельчака — Картена Бланте-аша. Мужчину, который так радовался, что отслеживать посещения она не будет.

Арлин глубоко вздохнула и заставила себя подойти к группе.

— Доброго дня, — поздоровалась Арлин, набрав в грудь побольше воздуха.

Немного ленивые взгляды скользнули по ее фигуре и замерли в районе глаз. Только Фатель продолжала смотреть куда-то в область ее длинной юбки, пезрительно кривясь. Похоже, она вспоминала, что и вчера Арлин была в этом же самом платье.

Фея с трудом пересилила себя, чтобы не опустить голову и не проверить, не грязный ли у нее подол, хотя она еще вчера перед сном почистила свой единственный наряд и аккуратно развесила на вешалку.

К щекам прилила краска.

— Сегодня, как оказалось, у нас первое практическое занятие, — чуть охрипшим голосом продолжила она, решив не скрывать от студентов, что для нее это сюрприз. Фея считала, что открытость и честность — гораздо лучше, чем показная самоуверенность и пафос.

Что ж, в ближайшее время ей доведется узнать, оправдан ли такой подход. Или благородные студенты за неподготовленность съедят ее с потрохами.