Среди студентов тут же воцарилось молчание, а Арлин бросило в жар.

И правда, как же это ей это удалось?..

Фея некоторое время молчала, оглядывая всех присутствующих поверхностным пустым взглядом, за которым прятался почти осязаемый страх. Однако в конце концов она широко улыбнулась, облизнув губы и постаравшись продемонстрировать абсолютную уверенность в себе, ответила:

— А это мы изучим подробнее на наших будущих занятиях, которые включают в себя и меры безопасности при работе с существами времен Разрыва пространства, и механизмы их усмирения, и правильный подход к каждому виду.

Студенты зашептались и очевидно замялись. Похоже, им было страшно любопытно, но спорить с преподавателем они себе все же не позволили.

В этот момент кто-то из мужчин достал карманные часы, блестящие в полумраке золотом, открыл крышку и проговорил:

— О, занятие закончилось уже как десять минут. Сьера Вейер, мы можем быть свободны?

Арлин мягко улыбнулась и кивнула.

— Конечно, — ответила негромко, стараясь не пугать тролля, который все еще глядел на нее во все глаза.

Студенты начали кланяться ей и расходиться. Причем Арлин показалось, что на этот раз поклоны были гораздо ниже, чем в их первое занятие.

Когда фея уже решила, что осталась совсем одна, она повернулась к вольеру и вдруг столкнулась нос к носу с рыжим Жакелем, из-за которого и случилось сегодня то, что случилось.

Встретив ее удивленный взгляд, молодой человек поклонился ниже, чем кто-либо из его одногруппников, а затем проговорил:

— Благодарю вас, сьера Вейер, за то, что не выдали меня.

— Ну что вы… — пробубнила девушка, отчаянно краснея.

— Нет-нет, — прервал ее мужчина с самым серьезным лицом и покачал головой. — Я поступил глупо и понимаю это. Это все мое дурацкое соперничество с Аскером. К сожалению, я не подумал о последствиях и, по-хорошему, должен был признать свою вину перед смотрителем.

Он склонил голову, и Арлин могла поклясться, что он в самом деле серьезно расстроен, а вовсе не дурака валяет, как она сперва подумала. Это было так неожиданно для нее, то, что один из благородных выскочек-студентов, похоже, оказался вовсе не таким уж выскочкой, что она на миг потеряла дар речи. А Жакель тем временем продолжал, неловко зачесав рукой короткую рыжую прядь, упавшую на глаза:

— Однако, я просто не мог этого сделать. Мой отец — один из министров его величества. Я также должен войти в свиту короля, однако для этого мне было выставлено условие — пройти Вечернюю магическую школу и стать профессионалом, достойным внимания его величества. Поэтому я не могу получать здесь выговоры, иначе моя карьера может просто не состояться. Прошу меня понять и простить, сьера Вейер. Мой поступок не достоин звания дворянина, но, без сомнения, его достоин ваш.

С этими словами он вновь склонил голову и протянул Арлин руку.

Девушка забыла, как дышать, уже не зная, куда себя деть от неловкости. Она вложила свою ладонь в его, надеясь отделаться рукопожатием и поскорее остановить эти излияния благодарности, которых она вовсе не чувствовала себя достойной. Ведь она ведь всего-лишь сделала то, что должна.

Однако Жакель вдруг сжал ее пальцы, поднес к своим губам и поцеловал… их кончики. Так, как было принято поступать с благородными дамами, которые находятся гораздо выше тебя по положению.

Этикет Беларии гласил, что неблагородных дам достаточно приветствовать легким кивком головы или вовсе игнорировать. Благородным дамам, но состоящим ниже мужчины по социальной лестнице, можно пожать руку, склонившись к женской кисти, но не целуя ее. Равные были достойны прикосновения губ к тыльной стороне ладони. А вот те, кто стоял хоть немного выше мужчины, получали осторожные поцелуи в кончики пальцев. Считалось, что относиться к таким особам надобно как к фарфоровым статуэткам, которые можно ненароком разбить.

Естественно, никто и никогда не приветствовал Арлин подобным образом.

— Что вы, сьер Ив-аш… не стоит беспокои…

— Пожалуйста, примите мою благодарность и помните, что отныне я ваш должник, — мягко перебил он ее, а затем выпустил ее пальцы и, вновь поклонившись, вышел из хозблока прочь, словно ничего необычного не произошло.

Арлин еще некоторое время стояла одна в полумраке, глядя вслед ушедшим студентам. Из задумчивости ее вывел невнятный рык тролля, стукнувшегося лбом в решетку. Он просунул три пальца между прутьями, попытавшись до нее дотянуться. А потом, когда понял, что у него это не получается, нахмурился.

Арлин повернулась к нему, испытывая серьезные опасения насчет того, что осталась с ним здесь совершенно одна. Звать вновь смотрителя не хотелось ни капли, а вот в том, что тролль вновь не разозлится, она была вовсе не уверена.

Тролль тем временем все сильнее хмурился и начинал рычать, понимая, что клетка в любом случае не позволит ему дотянуться до феи. Арлин буквально кожей ощущала его растущий гнев. В больших глазах снова начала зажигаться бессмысленная, безумная ярость.

Как только стало ясно, что тролль вот-вот снова взбесится, девушка подскочила и поспешила убраться прочь из хозблока. Как бы ни было ей жаль его, она понимала, что, не будь решетки, он бы убил ее, не задумываясь. И не факт, что фейское очарование ее бы спасло.

Арлин слишком хорошо знала, как сходят с ума те, кто, как и она, принадлежал другому миру. Не этому, лишенному магии и наполненному людьми, для которых они были монстрами. А другому, который по какой-то причине выкинул их из себя, как умирающая рыба, перед смертью отбрасывающая икру.

Уже поднимаясь вверх по лестнице главного корпуса академии, девушка размышляла обо всем случившемся. Стоило признать, несмотря ни на что, второе занятие тоже прошло удачно, как и первое. Хотя, казалось, гадкий Рейнар Рес сделал все, чтобы сегодня она выглядела глупо.

Арлин злилась, но допускала, что дракайн просто не подумал о том, как ей будет сложно. Для опытного преподавателя не составит труда вместо лекции провести практику. Или наоборот. Опытный преподаватель всегда знает, как увлечь слушателей, и чем их заинтересовать.

Вот только она не была таким преподавателем.

Как бы она ни оправдывала для себя Рейнара — все равно продолжала злиться. И с этими мыслями внезапно повернула вовсе не в свои комнаты, а в сторону ректората, в котором в такой поздний час наверняка было уже совершенно пусто.

По крайней мере Арлин на это надеялась.

Она хотела забрать то, что принадлежало лично ей. То, что все еще делало ее уязвимой жертвой в руках дракайна.

Ее флакончик с искусственной кровью.

После Черной проверки прошло уже достаточно времени, чтобы можно было не опасаться за оставленные на инструментах Рейнара мельчайшие следы ее собственной крови. А вот флакончик со странным содержимым, обладающим особыми свойствами, мог принести некоторые проблемы. При желании — много проблем.