– А деньги?

– Какие деньги? – Он чуть не начал заикаться.

– Мне обещали заплатить за доставку.

– Но ведь заплатить должна ваша пациентка? – вмешалась я.

– Кто вам сказал?

– А кто вам сказал про деньги?

– Мне десять минут назад позвонили на телефон отделения и попросили ровно в восемь выйти за снимком. Обещали, что тот, кто придет, хорошо заплатит, если я отнесу снимок в шестую палату.

– И сколько вам пообещали? – вмешался Саша.

– Сто баксов.

– Возьмете в рублях по курсу? – Он вытащил кошелек. Я в некотором оцепенении смотрела на протянутые сестре деньги. Ему-то зачем тратить время и деньги на это расследование? Между тем сестра деньги по курсу приняла и скрылась в отделении вместе со снимком. Через несколько минут из отделения донесся истошный визг.

– А ну, герой, иди выясняй, в чем дело! – с этими словами Саша открыл незапертую дверь и втолкнул Славика внутрь, велев напоследок:

– Мы будем ждать тебя на первом этаже.

В ожидании Славика мы молча прогуливались по длинному больничному коридору. Говорить нам было не о чем, мы оба не сомневались в том, что истошные крики исходили от Таисии, получившей страшную для нее фотографию. И яснее ясного было то, что не она велела Славику идти сегодня утром на кладбище.

Минут через пятнадцать к нам спустился бледный как полотно Славик.

– Тася велит тебе подняться к ней, – выдавил он.

Саша вскинул голову и бросил мне:

– Я сам с ней поговорю.

С этими словами он бросился вверх по лестнице. Я едва поспевала следом. В палату Таисии мы ворвались одновременно, Славик отстал в забеге минуты на две.

– Таисия Павловна, – даже не успев отдышаться, начала я. – Сейчас я вам все объясню!

Таисия лежала в двухместной палате одна. Она раскинулась на кровати с посиневшими губами и багровым лицом, вокруг нее суетилась молоденькая медсестричка, попытавшаяся выставить нас из палаты. Но Таисия так грозно рыкнула на нее, что девушка сразу сникла и продолжила бесплодные попытки воткнуть иголку в непослушную вену пострадавшей.

Мы стали полукругом в изголовье, и я быстро и по-военному четко изложила основную информацию про ночной звонок, положенную в надгробие фотографию и появление на кладбище Славика. Затем, тоже в двух словах, изложила его версию. Таисия слушала молча, тяжело дыша, и даже никак не реагировала на очередной укол в уже распухшее предплечье. Наконец я замолкла. Она тоже помолчала, а затем хрипло произнесла:

– Что им от меня надо?

– У вас есть враги?

– Какие враги? – Мне показалось, что Таисия вот-вот расхохочется. – Какие враги могут достать мертвых из могилы?

– Таисия Павловна, я сама чуть было не поверила в оживших мертвецов. Но мне звонила точно не покойница. И весь цирк с фотографией затеян явно ради того, чтобы вас напугать.

Таисия молчала. Медсестре наконец удалось попасть ей в вену и присоединить к иголке шланг системы. Наконец Таисия подала голос:

– Ты ведь гадалка, колдунья? Так проведи ритуал изгнания бесов!

– Пожалуйста, сколько вам будет угодно. – Я решила с ней не спорить. – Хотите, сегодня же начну. Где прикажете проводить ритуал – в больнице или у вас дома?

– И дома, и на кладбище.

– Хорошо. Сегодня же проведу. Я могу идти?

– Иди, – приказала она. – И сегодня же проведи изгнание.

Я выскочила за дверь, Саша со Славиком вынеслись следом, чуть не сбив меня с ног. В коридоре мы остановились.

– Ну, что дальше? – поинтересовалась я у Саши.

– Ты собираешься проводить изгнание? – сурово спросил он.

– Я что, с дуба рухнула?

– Понятно. В принципе мы можем ничего больше не делать. Кто-то задался целью сжить Таисию со света, и ему это совсем скоро удастся сделать. Ты можешь сидеть в особняке и спокойно ждать ее конца.

Меня передернуло.

– Саша, ты можешь думать обо мне как угодно плохо, но на такое я не способна – ни убить кого-то, ни дать ему спокойно умереть. Пошли в особняк, попробуем все же разобраться в происшедшем.

– Ладно, ребята, вы идите, а у меня дела, – произнес Славик, но Саша так взглянул на него, что тот сразу сник и стал как-то меньше ростом.

– Ты, герой, поедешь с нами, пока в моих глазах не реабилитирован, – спокойно сказал Саша. – А не пойдешь добровольно, так я сейчас браткам позвоню…

Больше уговаривать Славика нам не пришлось. Он бежал впереди нас, заботливо открывая передо мной двери, а в машину так залез даже первым. В молчании мы доехали до дома Таисии, я вылезла из машины, чтобы снять сигнализацию с забора, всунула ключ в замок калитки и обмерла – калитка оказалась незапертой.

Мы сидели на кухне, пытаясь осознать, кто же в наше отсутствие побывал в доме. Славик со слезами в голосе уверял, что не давал никому цифры кода, поскольку сам их не знает, а ключей от особняка и калитки вообще никогда не держал в руках. Кроме того, оставалось неясным, зачем неизвестные заходили в дом. Может быть, что-то ценное и пропало, но мы не знали что. Хорошо еще, что в доме не обнаружилось удавленника, подумала я, хоть в чем-то повезло.

– Что же наши «восставшие из ада» хотят от Таисии? – вслух размышляла я.

– Может быть, просто угробить? – предположил Саша.

– Для этого им не следовало предпринимать столько усилий, достаточно зайти в дом ночью и спокойно ее придушить. Сигнализация их не останавливает, запертые двери – тоже. Зачем тогда весь этот грандиозный спектакль?

– В любом случае рано или поздно мы все узнаем. А до той поры, что можно предпринять?

– Наверное, стоит поговорить с охранной фирмой «Цербер», – предположила я. – Неплохо бы узнать, почему неведомые злоумышленники заходят в охраняемый особняк как к себе домой?

– Можно поехать туда прямо сейчас, – взглянув на часы, предложил Саша. – Половина двенадцатого, самый разгар рабочего дня.

– Ну, я поехал к себе? – с надеждой в голосе спросил Славик.

– Приветик! С нами этот «Цербер» и разговаривать не захочет. А ты будешь вести переговоры как законный представитель хозяйки. Заодно, кстати, и очную ставку вам устроим. – Последнюю фразу Саша произнес вполголоса, но Славик услышал.

– Какую ставку? Ты меня в чем-то подозреваешь? – Мне показалось, что парень вот-вот заплачет.

– Ну мало ли, может, на самом деле ты очень даже осведомлен о коде.

– Нет!

– Ну, на нет и суда нет. Не переживай ты так, ничего тебе не грозит. Если, конечно, будешь нас слушаться.