Двери дома открылись и туда вбежало нисколько кошек и собачек. Мук несколько минут стоял в нерешительности, идти ли на приглашение; голод пересилил робость, он вошел. Перед ним шла пара котят; он пошел за ними в полной уверенности, что они скорее его найдут дорогу в кухню.

Взойдя по лестнице, Мук встретил ту старуху, которая выглядывала из окна. Она ворчливо посмотрела на него и спросила, что ему надо. «Да ведь ты всех сзывала есть кашку», — отвечал Маленький Мук, — «а я так голоден, что зашел».

Старуха рассмеялась: «Откуда ты явился, странный человечек? Весь город знает, что я стряпаю только для своих милых кошечек, да иногда, как видишь, приглашаю к ним на пир соседей». Маленький Мук рассказал старухе, как плохо ему пришлось после смерти отца, и просил ее покормить его сегодня заодно с кошками. Женщине понравился чистосердечный рассказ малыша, она разрешила ему быть гостем и досыта накормила его. Старуха долго смотрела на него, пока он ел, потом предложила: «Маленький Мук, оставайся у меня в услужении; работы будет тебе немного, а содержание хорошее».

Маленькому Муку так понравилась кошачья кашка, что он тотчас же согласился и остался на службе у старухи Агафзи. Служба его была, пожалуй, легкая, но очень странная. У старухи было два кота и четыре кошки; Муку приходилось каждое утро расчесывать им шерстку и натирать их душистыми мазями; когда старухи не было дома, он должен был присматривать за ними; когда они ели, надо было подавать им кушанье на красивых блюдцах, а к ночи надо было укладывать их на шелковый подушки и прикрывать бархатными одеяльцами. Было еще нисколько собачек в доме, за которыми ему приходилось ухаживать, но с ними не так возились как с кошками; кошек старуха любила и баловала как детей. Первое время все шло хорошо; он был всегда сыт, утомляться было не с чего и старуха была, по-видимому, довольна им. Но постепенно кошки стали беспокойнее: когда старухи не было дома, они принимались скакать по комнатам как бешеные, все роняли, рвали, ломали по пути, а, чуть заслышат шаги хозяйки, мигом все рассядутся по подушкам и тихонько хвостиками помахивают, как ни в чем не бывало. Старуха сердилась на беспорядок в доме и во всем обвиняла Мука, как тот ни оправдывался; она верила ему меньше, чем своим кошечкам: они так мило и невинно смотрели на нее.

Маленький Мук был в отчаянии, что и тут счастья не нашел, и решил уйти от старухи. Но он уже убедился по первому опыту, что без денег путешествовать плохо и что надо так или иначе выручить ту плату, которую старуха все ему обещала, но не думала отдавать. В доме была комната, постоянно закрытая, и куда ему еще никогда не приходилось заглянуть. Он часто слышал, как старуха возится там, и ему всегда страшно хотелось знать, что там хранится. Он не раз подумывал, не там ли сокровища старой Агафзи? Но дверь всегда была на замке и до сокровищ нельзя было добраться.

Раз утром, когда старуха только что вышла, подбежала к Муку маленькая собачка. Агафзи почему-то ее недолюбливала, но Мук всегда предпочитал остальным и животное особенно привязалось к нему. Собачка тихонько дергала карлика за шаровары, словно приглашая идти за собою. Мук любил поиграть с собачкою; он пошел за нею и оказалось, что собачка привела его в спальню Агафзи и остановилась у маленькой двери, которую он никогда еще не замечал. Дверь была полуоткрыта. Собачка вошла, Мук за нею. Какова же была его радость, когда он увидел, что попал именно туда, куда так долго стремился. Он стал выглядывать всюду, нет ли где золота. Золота не оказалось, но зато много валялось всякого платья и причудливых сосудов. Один особенно привлек его внимание. Он был хрустальный и весь украшен резьбою. Мук вертел его в руках и вдруг, о, ужас! Крышка слетала и разбилась в дребезги.

Маленький Мук чуть не умер от испуга. Теперь уж ничего не оставалось, как бежать; старуха могла убить его на месте! Он еще раз оглянулся, чтоб прихватить что-нибудь подходящее на дорогу. Ему попались на глаза туфли; они, положим, красотою не отличались и были страшно велики, но его собственные совсем развалились. К тому же те особенно соблазняли его своею величиною; уж если их надеть, то все сразу увидят, что он давно «стоптал детские башмачки!» Он скорее сбросил свои туфельки и залез в большие. Понравилась ему также тросточка с набалдашником в виде львиной головы; он захватил ее и бросился вон из комнаты. Быстро снарядился он в путь-дорогу и побежал настолько быстро, насколько ноги позволяли; он не успокоился пока не миновал городские ворота и даже самый город не исчез из вида. Никогда еще так быстро он не бегал; ему даже казалось, что какая-то невидимая сила несет его, что он не может остановиться. Он тщетно пытался задержать свой бег; туфли плясали под ним и тащили его за собою. Наконец, в отчаянии, он крикнул сам себе, как кричат лошадям: «Тпру-у! стой!» Туфли тотчас же остановились и Мук свалился носом прямо в землю.

Он несказанно был рад драгоценной находке.

Значит, он все-таки приобрел себе кое-что службою и теперь, пожалуй, легче будет ему найти счастье. С этою отрадною мыслью Мук заснул: его крошечное тельце не могло долго выдержать груза огромной головы. Во сне явилась ему его благодетельница собачка и сказала: «Милый Мук, ты еще не знаешь всей прелести туфель: знай, если перевернешься в них три раза на каблуке, ты полетишь всюду, куда вздумаешь; а с тросточкой — любой клад отроешь: где золото зарыто, там она стукнет три раза, а где серебро — два». Хоть это было сказано во сне, все же Мук решил попытать счастья: уж очень было соблазнительно! Только одна беда: как перевернуться на каблуке? И более ловкий мог оказаться в затруднении, а тут еще туфля была чересчур велика, да голова Мука чересчур грузна, так что перевешивала все тело. Немудрено, что Муку не сразу посчастливилось и он порядочно таки расшиб себе нос,