Марианна вновь рот открыла: у Полины есть дочь?! Никогда не слышала даже намека! Ни от кого! Вот это скрытность! Но упоминание о дочери окончательно вывело из себя Полину.

– Тебе ее не найти, даже не пытайся! Я не позволю, чтобы из моей дочери ты вырастил шлюху, которая будет помогать тебе обстряпывать грязные делишки, так что забудь о ней! Я не буду требовать алименты, делить с тобой имущество, но ты… попробуй только при разводе чинить мне препятствия или попытаться отнять Арину, мне есть чем тебя приложить. Давай разбежимся по-хорошему и станем жить, будто никогда не знали друг друга. Мои условия – просто подарок для тебя после всех этих гадостей, цени! А теперь уходи!

Ян встал и, как человек, не привыкший к унижениям, – а Полина его унизила – перешел к угрозам, при этом не повысив тона:

– Ты пожалеешь. Очень пожалеешь, обещаю.

– Не забывай, ты угрожаешь мне при свидетелях.

Он обернулся, окатил Марианну презрением, затем усмехнулся и снова бросил Полине почти ласково:

– На твоих свидетелей я харкаю с высоты небоскреба…

Дальше Шурик не решился подслушивать. Он выскользнул за дверь, которую Полина в шоке забыла захлопнуть, поэтому вошел он беспрепятственно в самом начале этого диалога. Шурик спрятался, присев за плетеным креслом, и увидел так называемого мужа Полины (монстра, не иначе!). Тот дошел до машины, закурил, потом сел в нее и уехал. Зол был предельно, вне всякого сомнения. Юноша ринулся обратно. К счастью, Ян тоже не удосужился захлопнуть за собой дверь. Шурик притормозил, надеясь услышать разговор подруг, ведь обе сдружились, значит, будут обсуждать инцидент. Без труда он понял, что Марианна задала вопрос, на него и отвечала Полина тусклым голосом:

– …увезла к хорошим людям. Ян их не знает, ежемесячно я высылаю им деньги. У меня были украшения, что-то спустила как лом, дорогие вещи отдала на комиссию. Кирилл снабжает меня деньгами, об этом Нонна не знала, иначе она съела бы его.

– Нет, не могу поверить! – сказала Марианна. – Чтобы так хранить тайну… Ни намека, ни упоминания не было о девочке, словно ее вообще не существует!

– Даже Кирилл не знает, где Арина.

– Ты ему не сказала?

– Он не спрашивал. Кирилл понимает, что ради ее блага лучше о ней вообще не заводить речь – ни шепотом, ни намеком. Не приведи бог, Ян узнает, где она, он же выкрадет Арину!

– Так любит дочь?

– Наивная ты, – хохотнула Полина. – Неужели не рассмотрела, какой он человек? Арину он выкрадет, чтобы вернуть меня, но не думай, будто он дорожит мною. Видишь ли, Марианна, я о нем много знаю такого, за что люди расплачиваются жизнью. Поэтому на развод я подала не сразу, сначала от этой грязи в себя не могла прийти, потом решала задачу, каким образом выйти из создавшейся ситуации. У меня же ни жилья, ни работы, поэтому Ян запросто может отсудить себе Арину.

– А сейчас ты не боишься его?

– Боюсь. Но я позаботилась о себе, он знает, как.

– Извини, не понимаю, как ты с твоим вполне здравым умом так вляпалась?

– Ян, когда хочет, умеет быть обаятельным, любящим, щедрым, а девчонке – молодой и глупой, какой я тогда была, – много ли было надо? Правда, тогда и он был другим. Беда в одном: я не распознала за этой широтой натуры дешевый кураж. А Кирилл распознал, на пушечный выстрел его не подпускал, мы же несколько лет очень редко общались с братом. Но в то время я находилась в состоянии эйфории, никого не слушала. Смешно, Кирилл тоже с поразительным упорством ошибается. Может, это наш крест – не видеть в людях плохое, ошибаться в них?

– Глупости, ошибаются абсолютно все. Послушай, Полина, не лучше ли девочку перевезти сюда? Я глаз с нее не спущу, поверь.

– Ни за что! – категорично заявила Полина. – Я даже не навещаю ее, боюсь, Ян меня выследит. Нет! Он наймет банду отморозков и… не знаю, что сделает.

– Он такой богатый, что способен банду нанять?

– Представляется богачом. На самом деле… Ой, не хочу о нем говорить, противно.

Шурик почувствовал: пора дать о себе знать, а то еще ненароком застукают его, и громко крикнул:

– Ау! Почему ворота нараспашку? Это я. – Войдя в гостиную, Шурик якобы озадачился, у него это неплохо получилось. – Что это у вас такие мрачные лица?

Так ему и сказали! Полина натянула на лицо неестественную улыбку:

– Шурик, ты, как всегда, преувеличиваешь. Чай будешь?

Впрочем, он же не подружка ей, на болтливую задушевность Полины вовсе не рассчитывал, да и подслушал достаточно, чтобы позже переосмыслить речи участников диалога.

Наверху появилась Злата, сообщила:

– Настя проснулась и хнычет.

Марианна ахнула, подхватилась, словно Настя открыла кран в ванной и сейчас утонет, побежала в детскую. Надо полагать, у нее завышенное чувство ответственности. Шурик упал в кресло, взглянул на задумавшуюся Полину, не зная, как подобраться к интересующему его вопросу, посему напомнил ей для начала:

– Давай свой чай, раз предложила.

– Пойдем на террасу? – очнулась она. – Детей Марианна туда приведет.

Шурик вызвался помочь накрыть чайный стол и, помогая расставить чашки с блюдцами, вскользь заметил:

– Все время ты подаешь, а где кухарка? В ее обязанности разве не входит подавать, прибирать, мыть посуду?

– Она готовит утром на весь день и уходит, посуду моет машина, а подать не так уж сложно, верно?

– Не знаю. Тебе виднее.

Любопытство распирало Шурика донельзя, ведь не случайно Зойка из дыры под названием Никищиха периодически торчит у соседской ограды, что-то высматривает. Он затронул кухарку, почему бы сразу не перейти к Зойке?

– Слушай, Полина, а кто такая Зойка?

Полина перекладывала печенье из коробки в вазу, но после невинного вопроса Шурика она присела на стул и пытливо взглянула на него:

– Зойка? Почему ты спросил? Откуда знаешь ее?

– Да как-то слышал… кто-то упомянул это имя в вашем доме… – соврал он, пряча от Полины глаза. Надо же когда-нибудь начинать учиться врать, исключительно для пользы дела. – Мне показалось, с двойным смыслом упомянули, поэтому и запомнилось.

– С двойным смыслом? – переспросила Полина. – Не помню, чтобы это имя когда-либо звучало у нас.

– Вот! – подловил ее Шурик. – И ты говоришь с двойным смыслом, негативным. Да кто же это такая?

– Так звали первую жену Кирилла.

– Зойка… жена?! – обалдел Шурик.