мистики. Лучшего момента узнать все о людях нашего поселения и представить себе нельзя. О нет, никаких вопросов, иначе Вам потом будет неинтересно слушать. Возьмите-ка эти книги и помогите отнести их в фойе на первый этаж.

Книги приятной тяжестью оттягивали слабые Маринины руки. Как ребенка несла она их вниз. Раскладывая их на столе Марина не удержалась и прочла названия: «Славянская мистика», «основы язычества», «сказки о русалках», «Вий», «Когда цветет папоротник». Такие странные и такие красивые имена для книг, таких же странных и прекрасных.

Маргарита Максимовна принесла с собой несколько свечей, и свернутые в рулон плакаты.

Стрелки на старых настенных часах подползли к двум часам. На улице послышался смех и все нарастающий звук веселого разговора. Пять раскрасневшихся девчонок лет 14 гурьбой ввалились в школу. Хохоча и толкаясь, хором поздоровались. Учительница отправила их за стульями для себя, те так же хохоча побежали в кабинет, выбирать стулья покраше.

Дверь то и дело открывалась и закрывалась. Лавки заняли старейшины, с которыми вчера знакомилась Марина, другие пришедшие, брали стулья в кабинетах, некоторые вообще приходили со своими. Дети усаживались куда им вздумается, некоторые шлепались прямо на пол.

Через каких-то пол часа, школа гудела как улей. Столько лиц, таких разных, столько голосов таких не похожих и в каждом гораздо больше чем он произносил. Энергия, втиснутая под крышу одного здания, стала почти ощутимой. Марина боялась шевельнуться, казалось если она даст импульс, то ее просто разорвет на части.

–Тихо! Кто хотел тот пришел. Все усаживаемся поудобнее, и готовимся слушать и общаться. Но! Сначала слушать! Да?

Все согласно закивали. Учительница, явно имела здесь власть, которую никто не пытался оспаривать.

–Те, кто будет еще подходить, скажите, чтобы проходили тихо. Я не люблю, когда меня отвлекают от текста!

–Мы это знаем! – выкрикнул мальчишка, стоящий в заднем ряду, потирая зад. Непонятно, почему все засмеялись.

–Да, тебя Фома, особенно касается! – учительница улыбнулась, любимому шалуну, который не раз получал ремня. – Но для начала, хочу всем представить нашу гостью. Вы все знаете, как Павел Семеныч переживает о том, что мы мало общаемся с кем-то кроме соседних деревень. И он прав, считая, что нам нужно больше узнать о людях, которых мы называем «безликими». Марина Сергеевна, согласилась погостить у нас, и мы обменяемся тем, что знаем друг о друге.

–Это тетя тоже безликая как та девочка, что приходила к нам? – спросила маленькая хорошенькая девочка.

–Анфисонька, где твоя мама? Иди к ней на ручки, мама тебе расскажет. После чтений, если Марина Сергеевна не против, вы сможете спросить у нее все, что хотели бы узнать о наших городских соседях. А сейчас, пожалуй, начнем.

Маргарита Максимовна раскрыла книгу «Накануне дня Ивана Купалы» на загнутой странице. Моментально, в фойе наступила тишина, все собравшиеся, от стариков и до малых детей, обратили внимание на красивую женщину с книгой, впитывая каждое слово, произнесённое хорошо поставленным учительским голосом. Марина, выбравшая себе место в углу, за спиной читательницы, приготовилась записывать увиденное на лицах, но голос и невероятная история унесли ее в детство, когда бабушка, садила ее на свои теплые колени и рассказывала сказки о зайчих и ежиках, о котиках и собачках. Маринка, когда волка прогоняли, а зайчик убегал от лисы, радовалась по-настоящему. Она была ярким ребенком, и до последнего дня бабушка надеялась, что Марина особенная. Уходя все дальше в свою память, Марина чувствовала, как ее твердое сердце сжимается, при мыслях о бабушке, единственном близком человека. Марина скучала, скучала по старушке, которая призналась, что любит свою «сухую» внучку. Марина страдала, потому, что старушки больше не было, и никто не будет больше прижимать ее к груди и гладить по мягким волосам. Слеза, щекоча, скатилась по гладкой щеке и упала на сенсорный экран нэтблока.

«Запишу потом, а пока просто послушаю и понаблюдаю».

Но наблюдать не получилось, теперь история уносила ее в другое, ни в память, а дальше в фантазию. Она представляла, видела, как наяву все, что произносила учительница: вот веселые парни тащат на крышу свинью, вот девушки-подружки заколотили дверь ухажёра. Высокие костры, и пары держась за руки прыгают через них, вопя от восторга. А вот венки плывут по воде, и в каждом из них послание- мечта, чтобы венок поймал тот единственный. А здесь цветет папоротник, исполняющий любое желание.

Когда читательница начала рассказ о злых и хитрых русалках, что заманивали к себе в подводный мир, в рядах слушателей раздался крик.

Чтение оборвалось, учительница подняла зажжённую свечу и направила свет на присутствующих. Люди оборачивались, на мальчика, который катался по полу, кричал и изо рта его вываливалась белая пена.

–Позовите кто-то доктора, на Эдика опять кликуша напала.

С другого конца зала к несчастному Эдику поспешил доктор: «Я здесь. Сейчас, сейчас».

Марина подошла ближе и выглядывая из-за плеча собравшихся вокруг людей, наблюдала за тем как доктор перевернул Эдика на бок и палочкой разжав ему челюсти, вытащил язык припадочного. Он гладил мальчика по голове и шептал на ухо.

–Я отнесу его к Авдотье, пусть отпоит его.

Доктор подозвал стоящего рядом сильного мужчину, тот поднял уже расслабленное, но какое-то кукольное тело мальчика, и вышел следом за Кузьмой Прокофьичем.

Слушатели уселись на свои места и вечер продолжился как ни в чем не бывало.

«Это, что было? Это тоже нормально?». Марина уже не слушала рассказ о лешем, она ждала, когда у нее появиться возможность задать массу вопросов о происшествие, которое было важным только для нее.

Глава IX

Вечер чтения закончился без происшествий. Люди подходили, благодарили, дети капризничали, не желая уходить. Никто не задержался для того, чтобы побеседовать с Мариной. Более того, ее вообще, мало кто замечал.

«Грустный воздух.» -подумала Марина, прислушиваясь к шагам уходящих слушателей, а эхо в зале становится глубже. Такое эхо имеет пустота- это ее голос.

Женщины собрали книги и плакаты с изображением разной нечисти. Особенно понравилась Марине «русалка» – такая смешная, как может существовать тварь подобная этой. Сверху женщина снизу рыба. Тот, кто придумывал ее, вообще ничего не знал про физиологию. И как в это можно верить, а ведь все были захвачены этой небылицей. Особенно дети, их глаза, широко распахнутые и в них, читалась смесь страха и восторга. Как это разложить на составляющие? «Страх» и «счастье», плюс «интерес» – пока побудет так.

–Что с этим мальчиком? Кажется, Эдик?

Марина Максимовна задула свечи:

–Он кликуша. Ну то есть страдает истериками. Обычно у нас