появился Колта. Завидев меня, он замахал руками и буквально вырвал из рук Баяна.

— Мату, вот ты где! Я тебя ищу, точнее император ищет тебя. Как ты мог шататься непонятно где! — он дал мне подзатыльник, отчего моя евнуховская шапка слетела, явив на свет Божий растрепавшиеся волосы.

— Ах, негодник, — запричитал Колта, — я говорил тебе смазывать волосы барсучьим жиром, чтобы они так не торчали как у тебя, а ты не хочешь. Посмотри на мою косу!

— Я не стану мазать волосы жиром! — возразила я, ползая по земле в поисках своего головного убора, который выглядел примерно как сапог, чтоб вы знали. Под ногами Баяна шапки не оказалось, у Тан Ке Ши тоже. Я поползла в сторону Тал Тала. Шапка была позади него. Он аккуратно пнул ее в мою сторону, так что угодил прямо в лицо мне.

— Спасибо, большооое, — сквозь зубы процедила я.

Каков джентельмен, пнул мой головной убор, да еще мне в рожу, что ж, весьма достойно уважения.

— Как ты смеешь оскорблять господина генерала! — разъяренное лицо Колты красное как и его халат загородило мне горизонт. Не успела я еще и подняться с карачек.

— Я что вслух это сказала? — икнула я.

— Простите господин генерал, — Колта поклонился Тал Талу, поднял меня и заставил поклониться, шепнув: «Извиняйся!»

— Простите, господин Тал Тал, — разогнувшись, выдавила я.

— Я даже не слышал ничего, — заметил Тал Тал.

Баян посмеивался. Колта покачал головой словно китайская статуэтка кошки и поджал губы.

— Ах, что же я тут с вами расшаркиваюсь, — вдруг опомнился главный евнух, — Мату, император тебя ищет, он хочет, чтобы ты рассказал одну из тех занимательных истормий о Короле Обезьян Ее Высочеству Ки Сон Нян. Она такого еще не слышала.

— А что это за истории? — удивился Баян.

— Ах, это знает только Мату, так ведь, мальчишка? — тут же сдал меня Колта.

— Да, — буркнула я, — я рассказываю их Его Величеству на ночь.

— Интересно было бы услышать, — вмешался Тал Тал.

— Мне тоже, — вдруг сказал Тан ке Ши.

Все уставились на него. Но тот не смутился, а заявил:

— Я также иду к Его Величеству на ужин, хочу послушать твои удивительные истории, Мату, — он сделал ударение на моем имени. Посмотрел мне прямо в лицо и глаза его смеялись. Я не знала, что именно его так развеселило, но почему-то это незнание сжало сердце болью. Я почувствовала сильный укол в области груди, не удержалась, вскрикнула, схватившись за сердце, и упала на колени.

— Что это, что с тобой, что? — закричал Колта. Остальные в недоумении уставились на меня.

— Ничего, — боль тут же прошла, я встала и улыбнулась, — я много вина выпил.

Кажется, мне полегчало. И я решила, что внезапная боль была одним из тех болезненных проявлений, что преследовали меня после возвращения в жизнь в лаборатории.

— Тогда идемте, — Колта, не выпуская меня из рук, поспешил к императору.

— Вот наглец, — хмыкнул Баян, похлопав меня по спине.

Палатка императора. Ужин. Окрестности Дайду.

Когда все собрались и расселись по своим местам, то хан Тогон довольно радушно позвал меня и попросил почитать из той книги, откуда я обычно читаю легенду о Короле Обезьян. Сон Нян смерила меня недовольным взглядом. Еще бы мы подрались в чайном доме, да еще я и наговорила ей кучу гадостей, а теперь ее муж собирается перед всеми демонстрировать мои таланты. Хотя вряд ли она станет ревновать к евнуху. Главное не выдать себя. Сейчас я хожу по краю. Сонька и сама какое-то время притворялась мужчиной, но потом Тан Ке Ши ее раскрыл и она стала наложницей. Такой судьбы я не хотела.

— Ваше Величество, — прошептала я Тогону на ухо, — за ужином на охоте будет неуместно читать сказки.

— Почему это?

— Мату прав, — влез вездесущий Колта.

Тогон отмахнулся

— Но я люблю эти истории, когда Мату читает, я хорошо засыпаю. У него такой красивый голос.

Я немного покраснела. Никто раньше не говорил мне, что мой голос красивый.

— Если у него красивый голос, — заметил Сон Нян, — то пусть лучше споёт. Это будет веселее для такого ужина.

Все согласно кивнули.

— Ах, что за идея, — захлопал в ладоши Тогон, — правда спой, Мату. Я ни разу не слушал, как ты поешь.

Я в очередной раз чуть не упала за сегодняшний день. Все мое существо охватила жутчайшая паника. Петь прилюдно? Этого я никогда в жизни не делала. Мне всегда казалось, что я плохо пою, не попадаю в ноты или у меня нет слуха. Не знаю, но петь на людях я не могу. Задыхаясь, я склонилась к императору:

— Ваше Величество, я не могу, не могу. Я не умею петь, и еще я не знаю ни одной монгольской песни. Это правда.

— Как это не знаешь? — возмутился Тогон.

— Я родился на Руси, а потом жил в Золотой Орде. Я не знаю.

Тогон надул губы:

— Я все равно хочу послушать пения, иди спой что-то.

— Но я не могу.

Колта ущипнул меня. Я была в отчаянии.

— Я хочу послушать песни других народов, — благодушно продолжил Тогон, — так что спой что-то на своем языке.

— Ваше Величество, у меня плохо получается петь, мой голос не создан для пения, но если вы хотите услышать песни моего народа, то позвольте мне позвать одного воина из кешиктана, он также русич и точно хорошо поет. Я скажу ему что петь.

Тогон был не очень доволен, но Сон Нян положила свою руку ему на ладонь, как бы дав знать, чтобы он согласился. Тогон отослал меня.

Я разыскала Миху и попросила его пойти со мной в палатку к императору. За время моего отсутствия обо мне как будто позабыли, гости наслаждались свежей дичью, мясом кабана и вином.

Заметил мое появление только Тан Ке Ши. Не знаю зачем., но он все время пристально наблюдал за мной, отчего было не по себе.

Вместе с Михой мы уселись в углу платки на шкуры. Он взял некий музыкальный инструмент похожий на круглую балалайку и попросил меня напеть мелодию и слова, чтобы он запомнил.

Я прикусила губу, думая, что именно лучше спеть. В моем арсенале было море современных песен от Америки до Кореи. Я очень любила музыку, но вряд ли эти песни подходили для того, чтобы озвучить это в четырнадцатом веке.

Поймав настойчивый взгляд Тан Ке Ши, я вдруг поняла, что знаю одну нужную песню. Насколько мне известно Тан Ке Ши и вся семья канцлера Эль-Тимура происходили из племени кипчаков, которые также как и все