Когда я прихожу в себя, мы осматриваем корабль.

«Белая полоска» видала лучшие времена.

– Что со сверхсветовым движком? – спрашивает Ракета.

– Я есть Грут.

– А субсветовой как?

– Я есть Грут.

– Драная дрань… а климатический?

– Я есть Грут.

– Щиты хоть живы?

– Я есть Грут.

Ракета смотрит на меня.

– Придется повозиться, – вздыхает он. – Ремонт предстоит серьезный, нужны запчасти, да и хорошего механика найти не помешает.

Штрафная стоянка – малоприятное место. Унылый бетонный ящик без крыши, кругом прожекторы, по верху – защитные турели и лучевые перехватывающие пушки.

Рядом с «Белой полоской» припаркованы еще два судна – ксеронианский шаттл в штрафных наклейках и нуждающийся в ремонте патрульный корабль Корпуса Новы К-класса. Над ним трудятся местные техники, болтая без умолку и не обращая на нас никакого внимания.

– Необходимо провести ремонт как можно скорее, – говорю я, – и отправляться на это Забвение, или как его там.

– Я есть Грут, – предлагает Грут.

– Понятно, – вздыхает Ракета. – Мы кое-что в технике шарим, но эта работенка нам не по плечу.

– Я умею применять знания на практике, – замечаю я. – Пусть я не механик, но знаниями пользоваться могу. Принесите-ка мне руководство по эксплуатации.

Они приносят. Мне приходится протереть планшет от липких подтеков и крошек кукурузных чипсов. Через какие-то полчаса под моим чутким руководством субсветовой двигатель снова работает.

– Теперь займемся сверхсветовым, – открываю я страницу тысяча восемь. – Тут говорится: «Подключите храповой привод к порту восемь и снимите защитную крышку, чтобы получить доступ к внешней панели включения гиперпространственной передачи. Затем…» Гм-м.

– Что? – спрашивает Ракета.

На лбу у него сварочные очки, а комбинезон весь заляпан маслом.

– Ничего, – вздыхаю я. – Дальше говорится о том, что для проведения работ следует обратиться к сертифицированному специалисту по работе с гиперпространственными двигателями, во избежание замыканий в ядре антиматерии, способных повлечь цепную реакцию и разнести на куски целую планету.

– А, вот оно что, – отмахивается енот пугающе человеческой рукой. – Там всегда такое пишут. Продолжай.

– Я есть Грут, – окликает нас Грут.

Мы оглядываемся. Грут прав, к нам действительно идет центурион Грекан Яэр, и выглядит он невероятно довольным.

– Опять он, – бормочет Ракета. – Чего ему надо?

– Господа, – обращается к нам Яэр, – возникла небольшая проблема.

– Ну? – бурчит Ракета.

– Я впечатлен тем, как вам удалось отмазаться от всех обвинений. Вот честно. Но всегда находится мелочь, которую преступники упускают из виду. Сущая ерунда.

– Выкладывай уже, – подозрительно произносит енот, надеясь, что мелочью называют не его.

– По итогам проверки я выяснил, что у вашего корабля нет действующей страховки. Ни в этой системе, ни в любой другой.

Ракета пожимает плечами.

– Не успел вовремя оплатить, всего-то. После того, через что нам пришлось пройти, ты бросишь нас за решетку из-за какой-то страховки?

Яэр думает.

– Ага, – довольно говорит он. – Именно так я и поступлю. Вам грозит штраф в тысячу кредитов или двухдневное заключение. Видите, я уведомил вас об обвинении и наказании. Теперь, как положено по протоколу, зачитаю права. Хотите чего-нибудь выпить перед допросом?

– Не отказался бы от чашечки мокко, – соглашается Ракета.

– Молчи, – шепчу ему я, а сам обращаюсь к центуриону:

– Грекан Яэр, ваши намерения мне понятны. Вы следуете протоколу, чтобы арестовать нас и приговорить без проволочек. После того, как нас арестуют, вы получите возможность пересмотреть другие обвинения в наш адрес. Вы возбудили против нас дело о формальном правонарушении, чтобы затем вновь выдвинуть более серьезные обвинения.

– Ага. Хитро, правда?

– Хитрее некуда.

– Ну как, найдешь какое-нибудь правило или параграф уголовного кодекса, чтобы мне помешать? – ехидно спрашивает Яэр.

Я думаю, но не могу вспомнить ни одного.

– Нет, – отвечаю я.

– Вот и славно, – Яэр широко ухмыляется. – Ну так что? Пойдете по-хорошему или порадуете меня? Давайте, ушлепки, окажите сопротивление при аресте.

– Не сопротивляйтесь, – советую я своим новым друзьям. – Мы найдем способ выпутаться из этой ситуации.

Яэр печально качает головой.

– Ну вот, настроение мне испортили. Ладно, регистратор сто двадцать семь, енот Ракета и «Я есть Грут», вы арестованы по подозрению в управлении гиперпространственным судном, не имеющим необходимой страховки. Вы имеете право хранить молчание, все, сказанное вами, может быть записано и использовано против вас в суде. Следуйте за мной.

Он останавливается.

– Ах да, – добавляет центурион. – По-моему, у вас фара разбита. Штраф пятьдесят кредитов.

– Шутишь? – возмущается Ракета.

Я уверен, что Яэр и правда пошутил, но убедиться в этом не успеваю. Происходит нечто удивительное.

За мгновение до того у меня возникает предчувствие, некое драматическое предвосхищение грядущего сюжетного поворота с намеком на поворот колеса фортуны.

Нас и Яэра разделяет вспышка света. Пространство искажается, растягивается и пузырится, как старая кинопленка, если ту поджечь.

Раздается хлопок, и на месте вспышки мы видим косморыцаря в матово-черных доспехах.

– Ты что за хрен?! – рявкает Яэр и идет на рыцаря с кулаками.

В руке у косморыцаря внезапно оказывается нуллификатор. Квадратное, тупоносое оружие с пронзительным воем стреляет, луч отбрасывает Яэра, пробивая центурионом стену.

Срабатывает сигнализация, техники Новы бросаются по укрытиям.

Косморыцарь обращает внимание на нас. Забрало его шлема сияет зловещим красным светом.

– Знаете, а тот парень мне больше нравился, – говорит Ракета.

И тогда…

(Ох! Извини, мой добрый и всепрощающий читатель, я опять предвосхищаю события. Все равно что тот болван, который мелет языком во время просмотра фильма в кинотеатре и заранее раскрывает развязку. Будучи названной «Неожиданный сюжетный поворот», эта глава теряет свою неожиданность, верно? Я это понимаю и искренне раскаиваюсь за то, что помешал тебе получить должное удовольствие от ее прочтения. Может, начать заново? Пожалуй, так и поступлю. Это глава номер тринадцать, и в двух тысячах семистах системах это число считается несчастливым, так что возобновить повествование с главы номер четырнадцать, и забыть об этом недоразумении видится наилучшим решением. Идет? Договорились.)