и небольшими окнами, в которых виднелся тусклый свет.

Когда подошли к входу, перед ним открыли дверь и сразу же затолкали внутрь. Сделав шаг, он увидел, что, естественно, никакой конюшни тут не было, а если и была, то очень давно. Внутри было полно места: несколько несущих столбов, которые шли от пола к потолку и обшарпанные стены с окнами, деревянный стол и стулья, на одном из которых сидел Ильхам со связанными руками за спиной, а перед ним стоял никто иной как Зафар в окружении ещё троих боевиков.

– Твою же мать! – выругался про себя Алексей, такого поворота событий он никак не ожидал. И сейчас уже второй раз пожалел о том, что не использовал тогда возможность избавиться от сопровождающих его сюда персонажей. Он ещё раз пересчитал количество человек, с Зафаром их получалась семеро – совсем беда.

Алексею приказали сесть на стул рядом со связным и сразу же затянули стяжку на ногах. Он повернул голову налево и посмотрел на Ильхама. Тот был сильно избит и выглядел совсем неважно: на лице были багровые гематомы, правого глаза не было видно – он заплыл из-за отёка, куфия на плечах была в пятнах свежей крови.

– Добро пожаловать! – с издевательской улыбкой поприветствовал Зафар офицера.

– Да пошёл ты… – не успел до конца сказать Алексей, как получил удар кулаком в лицо от одного из боевиков. И струйка крови потекла с губ по его подбородку, капая на грудь.

– До меня дошёл слух, что вы вдвоём кое-что решили сделать тут без моего ведома? – спросил Зафар у обоих. И ногой ударил Ильхама прямо в грудь, так, что от удара тот упал на спину вместе со стулом.

– Поднимите его! – приказал он своим боевикам. И перевёл свой взгляд на офицера:

– Ну, а теперь с тобой поговорим! Представляешь, этот предатель молчит, придётся с тобой «душевно» побеседовать! Заодно мы и посмотрим, кто из вас первый расколется!

И тут же переключился на кого-то, кто только что вошёл в помещение. Так как вход находился позади пленников, то Алексей не мог увидеть, кого еще привели боевики. Но Зафар громко поприветствовал:

– Виктория! Мы тебя заждались уже!

И через какое-то время, офицер увидел, что они привели явно русскую девушку, облаченную в восточную одежду.

– Проходи вон туда! – произнёс террорист, указывая на место в нескольких метрах от пленников.

И продолжил:

– Я тебе обещал показательное выступление, присаживайся поудобнее. Будет очень интересно. Единственное изменение – участников, неожиданно для меня самого, вдруг стало больше: да, Ильхам?!

Вика промолчала, ничего не ответив, только склонила голову, сев на стул, куда ранее указал Зафар и начала тихо плакать.

– Это она! Про неё я говорил – прошептал Ильхам в сторону офицера.

Алексей услышал его и слегка кивнул. Зафар тут же развернулся и, достав из ножен свой нож, резким ударом воткнул его в левую ногу Ильхама, и из уст того сразу же раздался дикий вой. Потом террорист вытащил нож из его бедра и прошипел:

– Я разве разрешал что-то говорить?! А?

Алексей сразу понял, что лучше молчать, ситуация и так практически безвыходная. Если их и могло что-то спасти, то только чудо, на которое приходилось надеяться до последнего вздоха.

– Ну, а теперь тебе вопрос, вояка! – произнёс Зафар, глядя прямо в глаза офицеру и, выждав паузу, продолжил:

– Что тебе здесь нужно? И сколько вас человек?

– Я один, никого со мной не было, – ответил тот.

– Ответ неверный, солдат! – сказал Зафар и приказал двоим боевикам:

– Держите его!

К Алексею подскочили двое и с обеих сторон схватили его за плечи и руки. Главарь подошёл вплотную к нему и вынул у одного из боевиков сигару изо рта. Покрутив её в руках, он прислонил её тлеющим концом к запястью Алексея и стал прожигать его руку. Острая боль обожгла практически сразу, и запахло паленой кожей. Алексей какое-то время терпел, стиснув зубы, но потом не выдержал и закричал, и тут же с левой стороны получил удар кулаком по лицу. Зафар рассмеялся и продолжал издеваться:

– Ну, вот, у нас появилась ещё одна истеричка! Слабенький нынче пошёл спецназ.

И остальные боевики, подхватив веселый настрой своего главаря, тоже начали смеяться, а Зафар тут же переключился на Ильхама:

– А тебе я еще раз задаю вопрос! На кого ты, ублюдок, работаешь? Или может быть, ты какой-нибудь тайный агент? – спросил он, склонившись над связным. Но в ответ получил лишь молчание. И достав свой пистолет, направил его на правую ногу Ильхама. Раздался выстрел и пуля пробила колено.

В помещении раздался такой страшный душераздирающий крик, что Алексею пришлось отвернуть голову в противоположную сторону, он прекрасно понимал, что Ильхам уже не выживет, в лучшем случае потеряет сейчас сознание от болевого шока, а потом умрёт. Или сейчас потеряет много крови и всё равно умрёт. Идти он уже никуда не сможет.

Алексей посмотрел в сторону Виктории и мельком обратил внимание на то, что она рыдает, закрыв лицо обеими руками. Он никогда не сдавался, да и сейчас не собирался, но и выхода, чтобы выжить, пока никакого не видел. Снова начал сожалеть, что так и не успел заехать к сыну перед отъездом в эту командировку, тогда казалось, что времени не хватило, но всё же смог бы, а сейчас этого времени будет предостаточно, но уже никак не получится спуститься с небес.

Не хотелось ему заканчивать свою жизнь в этой дыре, даже обидно было как-то.

– О чём думаешь, засранец? – спросил Зафар у Алексея и подошёл к нему. Но тот промолчал, потому что и сказать было нечего.

– А теперь мы поиграем в другую игру и посмотрим, как вы умеете стоять друг за друга? – объявил предводитель боевиков и рассмеялся.

Потом он молча начал показывать пальцем то на одного, то на другого, видимо играл в считалку – кто будет первым. Затем он сделал жест, и боевики подошли к пленникам, и сразу же одели им на шеи веревки с петлями, которые проходили через крюки, вмонтированные в потолок. Алексей приподнял голову и увидел над собой такую же веревку, как и у его соседа, а потом подумал про себя, что лучше бы они его сразу повесили, лишь бы не мучили.

– Кто из вас двоих хочет остаться в живых? Отвечайте! – спросил Зафар.

Оба пленника посмотрели на него, и Ильхам неожиданно громко бросил в его сторону:

– Ты сам хочешь остаться в живых, но всё равно сдохнешь, как собака! Пошёл ты, ублюдок! – и это были его последние слова,