Выражение «душа дрожит» я осознала в полной мере, оставаясь внешне равнодушно-спокойной. Сделать это оказалось не сложно. Эмоциональное истощение способствовало хладнокровию.

— Не понимаю, о чем вы, магистр.

— Да? — магистр наклонился вперед. — А мне кажется, вы все прекрасно понимаете, Савелье.

— Кажущееся не всегда является действительностью.

— Предпочитаю верить фактам, — в глазах магистра что-то блеснуло. — Посмотрим запись с границы, адептка? Убедимся в обратном. Вместе. А? Как вам такой вариант?

Он исходил нетерпением и желанием показать мне, что нельзя скрывать что-то вечно, особенно если кто-то очень хочет вызнать правду.

— Как же посмотрим?

Не думаю, что при отсутствии земной техники здесь имеются видеокамеры.

Айнех небрежным движением руки активировал расположенную напротив, прямо между нами, зеленоватую полупрозрачную тонкую стену. Я постаралась не удивляться.

— Улучшенная защита, моя разработка.

Никакой гордости в голосе магистра не было.

На зеленом панно замерцали десятки небольших изображений. Лес, другой лес, равнина, главный вход в Академию, тыльная сторона здания, снова лес, три полигона…

— Еще не успел применить по назначению, сейчас проверим, — заверил магистр, у меня же натуральным образом отвисла челюсть.

Тотальный контроль.

Магистр одним вращением пальца привел все картинки в движение. Началась перемотка назад.

В лесах ничего особенно не менялось, кроме проскакивающих местами животных. На входе в Академию выходили-заходили адепты. «В кадре» появились магистр Айнех, как замыкающий отряд, затем Витор и я с отсутствующим выражением на лице.

Нас «отмотало» из радиуса входа, некоторое время мы нигде не мелькали, дальше «перемотка» ускорилась.

В целом я спокойна. Ничего необычного, за исключением марафона по лесу, не было.

В обычном темпе картинка запустилась, когда я, с компасом в руке, застыла напротив полигона. Выглядела я крайне удивленно, и удивление нарастало по мере моего продвижения. Витор, пока я стояла посреди полигона, пил воду и наблюдал за мной.

Дальше наш разговор, к счастью, без звука, мое стремительное удаление с полигона и… ничего.

Вновь я вернулась на экран уже на границе. Я шла с тонкой веточкой в руке, смотря перед собой. Не заметив того, что я, по идее, должна была увидеть, я исчезла с экрана и больше не появлялась.

Хвала здешним богам, Айнех не увидит моего забега с умертвиями.

— Магистр, а за нашими комнатами вы тоже следите? — решила уточнить на всякий случай.

— Вам есть что скрывать, Савелье? — Айнех перематывал момент «прогулки» по лесу снова и снова.

Вам лучше этого не знать.

— У всех есть тайны. А вы лишаете людей личной жизни.

— Боитесь?

Зеленая плазма исчезла.

Я пожала плечами, не желая компрометировать себя ответом, тем более ответить честно не удастся.

— Я могу идти?

Пока случайно не выдала себя еще больше.

— Куда-то спешите? — магистр вскинул бровь.

Да! Куда угодно, лишь бы без вас.

Общество магистра мне не противно. Оставаться с ним наедине страшно. Я не боюсь его, я боюсь, что он однажды скажет всю правду обо мне, и неважно, откуда он узнает. Страх быть «пойманной» с поличным намного сильнее желания узнать об Айнехе больше, чем остальные.

— Я покинула территорию непредумышленно, вы в этом убедились.

Айнех вытащил из ящика стола лист бумаги, взял карандаш и протянул этот набор мне.

— Пишите, — приказал он.

— Что писать?

Магистр сел в свое кресло.

— Рассказ. Красочный и с подробностями.

Все-таки действия Айнеха предугадать невозможно.

— Я не понимаю, — я отодвинула лист подальше от себя.

— Что вы не понимаете, Савелье? — он сложил руки перед собой. — Описывайте ваше приключение, в результате которого пострадали опорные конечности. Я, как декан вашего факультета, несу ответственность за вас, в том числе за руки, ноги, голову, и слежу за тем, чтобы вы ничего из перечисленного не лишились. Следовательно, адептка Савелье, я должен знать и о повреждениях: где и при каких обстоятельствах они были получены. Я понятно объясняю?

— Более чем.

Губы магистра искривила усмешка.

— Пишите, Савелье. Даю вам двадцать минут. Время пошло.

Не зря я сбежать хотела. Что мне теперь писать? За мной гнались умертвия, а я не могла ничего сделать? Тогда триумф Айнеха не заставит себя ждать. Он возрадуется с первых строк.

Гениальная идея посетила меня после нескольких минут обзора белого листа. Взявшись за карандаш, как творец за перо, начала выводить:

— Теперь я могу идти? — я протянула магистру листок, готовая ковылять к выходу.

Айнех кивнул, забрал лист, а я пошла настолько быстро, насколько могла с перебинтованными ногами, которые ко всему прочему начали болеть.

Пока магистр не вник в мой опус, надо успеть сбежать из зала некромантии и желательно с этажа. А еще лучше переместиться сразу в комнату. Это был бы идеальный вариант.

Я дошла до двери, ведущей в коридор, когда по залу пронеслось:

— Задержитесь, Савелье!

Я сделала вид, что ничего не слышала и что мне показалось, что магистр что-то сказал, и продолжила движение.

— Савелье!

— Савелье, Савелье… — пробормотала я и побрела обратно.

Айнех стоял посреди зала с листком в руках и гневно на меня смотрел. Между прочим, написала все, что думала. Честно и откровенно. И совсем не обманула, что искала выход. Я действительно его искала, а про умертвий просто умолчала.

— Что-то не так, магистр? — достаточно правдоподобно сделала вид, что я не знаю о причине возмущения Айнеха.