«Будет лучше, если ты избавишься от него, поменяй на смартагент, чатбот тебе не нужен».

Когда балансируешь на грани, приходится написать следующее: «Не волнуйся. Я поменяю его на голос какой-нибудь знаменитости, как только он мне надоест».

Она старательно наступает ровно посередине каждой плитки. Несколько секунд спустя приходит еще одно сообщение от матери: «Разве не жутко, что оно притворяется Руби? Тебя это не пугает?»

Вздохнув, девушка проходит мимо человека, спящего под картонкой, в ту же секунду очки превращают бездомного в вереницу бабочек. Ветер доносит до носа слабый запах алкоголя.

«У Руби нет выбора, она не может запретить использование своих данных… разве это красиво по отношению к ней, милая?»

После этих слов хочется заблокировать мать и удалить историю сообщений. Когда перед Фрейей открываются двери «Твоего дома» и датчики распознают лицо девушки, она с облегчением диктует последнее сообщение: «Мне нужно идти, я опаздываю».

Проходя по лестнице мимо ряда белых шлакоблоков, Фрейя постоянно представляет себя внутри снежного иглу. Здесь сообщениям Эстер до нее не добраться. Мысль о том, что мать может попытаться удалить все данные Руби, вызывает у Фрейи беспокойство, хотя, скорее всего, такое право есть только у кровных родственников. Почему девушка должна чувствовать вину? Кажется, смартфейс не против своего существования, а Руби всегда была тем человеком, который говорил «да» изобретениям. Фрейя может понять, почему Эстер противится принять разум своей приемной дочери в этой штуке, но сама идея персонального помощника просто гениальна. Может, это единственное, что не дает девушке сойти с ума. Она ждет, пока не загорятся первые розоватые точечные светильники, как в кафе, а затем шепчет:

– До скорого, – выпутывая смарт-очки из своих волос и уже скучая по ним.

Запах новых деревянных полов и кулинарного жира усиливается. Поодаль располагаются стойки, беззвучно пролистывающие каталоги с мебелью. В магазине ни души. Фрейя проверяет время и с удивлением обнаруживает, что до открытия еще две минуты. С корзиной круассанов в руках появляется Крис.

— Ты только погляди, – говорит она. – Я сегодня рано.

– Вовремя не значит рано, – парень выглядит каким-то вялым, в голосе чувствуется напряжение.

– Я думала, у тебя сегодня выходной.

– Был.

Фрейя останавливается и вынимает руку из кармана пальто.

– Сандор заставил выйти на работу? Почему ты согласился?

– Не знаю, – на лице Криса появляется болезненное выражение. – Он просто включает этот свой голос… мол, ты особенный, я могу на тебя положиться.

– Ты мог бы сказать, что не в городе, да что угодно.

Крис пожимает плечами и включает фритюрницы. Такого рода смирение озадачивает, Фрейя могла бы поступить так же – и ненавидеть себя за это, – но только не он. Поведение парня заставляет Фрейю нервничать, будто Крис чует что-то неладное. Должны ли они беспокоиться, что Сандор избавится от них или подготовит какой-нибудь новый сюрприз? Бойкие голограммы –это уже достаточно плохо, девушка дрожит всякий раз, когда подходит к ним слишком близко.

Фрейя надевает на голову сеточку, из нее торчат пучки волос, их приходится запихивать силой, что достаточно больно. Когда девушка раскладывает сосиски для завтрака, от них исходит практически тот же пряный аромат, что и от фрикаделек. Вероятно, они сделаны из одного и того же.

– У тебя накладные ногти? – Крис показывает на них круассаном.

– Кажется, от компании «Нэйлз», – девушка демонстрирует свои ногти. – Даже не пришлось за них платить. Просто понравилось несколько вариантов дизайна, и компания прислала мне пробники.

На ногтях красуются черные овальные типсы с серебряными птичьими клетками.

– Напоминает Прекрасную эпоху[10], – говорит Крис, но пауза свидетельствует о том, что он просто пытается казаться вежливым. Первый раз в жизни Фрейя смотрит на свои ногти с неуверенностью. Было так необычно приклеивать их этим утром, совершенно новый опыт, Руби давала советы так, будто сама возилась с клеем.

– Ты же не пытаешься впечатлить ими Джулиана? Мальчик не обратит на ногти совершенно никакого внимания.

– Нет! – ответ выходит из Фрейи дольше и мучительнее, чем предполагалось. – Эти… это пустяк. Хотя немного странно.

В течение нескольких последних недель Крис часто спрашивал коллегу о смартфейсе, но она сдерживалась, сбивала парня с толку обрывками информации. Теперь Фрейе кажется, что тайна тянет ее ко дну. Убедившись, что начальника нет поблизости, девушка начинает рассказывать о Руби. Крис внимательно слушает, но, когда Фрейя видит выражение лица напарника, сердце обливается кровью. Она хорошо знает этот взгляд и тон, который за ним последует.

– Ты только мучаешь себя, Фрейя. Нужно немедленно избавиться от этого голоса.

Прежде чем Фрейя успевает ответить, на пороге кухни появляется Сандор. Он натягивает на лицо неловкую полуулыбку. Работники стоят по стойке «смирно».

– Утро доброе, команда, – глаза мужчины бегло осматривают пустоту над головой, как будто среди воздуховодов порхает птица. – Рад сообщить, что ваши голограммы-двойники – просто хит.

С этими непонятными словами он засовывает термометр в бобы. Начальник наклоняется над сосисками, в свете ламп свежевыбритые щеки блестят так же, как и пленка жира на поверхности внизу. Сколько же Сандору лет, думает Фрейя, около тридцати? Существует ли для него что-нибудь кроме мебели и фрикаделек?

– Но чего нам здесь не хватает? – затем добавляет Сандор. – Даю вам подсказку, это то, что есть у мужика, но нет у женщины. – Ему нравится смотреть, как они в смущении опускают глаза, и скандирует: – Яиц, яиц, яиц, яиц, яиц, яиц, яиц.

Крис взрывается от смеха. Ликуя, что шутку оценили, Сандор ускользает прочь.

– Никакой он не забавный, – шепчет Фрейя. – Извращенец какой-то.

Коллега мычит что-то в знак согласия, но девушка видит, что истерия взяла над ним верх. Они начинают разбивать яйца для яичницы-болтуньи, Крис разогревает плиту с грилем для жарки. Подсолнечное масло стреляет и потрескивает, парень не в силах сдержать хихиканье. Как можно находить Сандора забавным? Вероятно, с ее чувством юмора что-то не то, но Фрейя не способна засмеяться при виде мужчины, который без остановки скандирует «яиц». Начинается утренняя суета, Фрейя раскладывает бобы по тарелкам, когда она переключается на щипцы для бекона, ногти начинают мешать.

Завтрак подходит к концу, и Крис выглядит абсолютно разбитым. Парень прислоняется к стене и делает пару глотков воды из алюминиевой бутылки, выпущенной в честь королевской свадьбы.

– Хочешь отхлебнуть от Гарри?