— Матвей, а по-моему, ты уже сам «ку-ку».Ку-кукнулся, одним словом. Девица собрала пакет с вещами, на которых осталисьотпечатки пальцев, да и забыла его, когда уходила.

— Но почему?

— Это мы у нее самой спросим, когда найдем. Незабывай, что она шлепнула старика, а это значит, что она выбежала отсюда крайнеперепуганная. В таком состоянии что хочешь забудешь, даже собственную голову.Девка-то молодая, не прожженная. Она же не каждый день убивает такихприставучих старичков, как наш Степанович.

— Еще скажи, что она убийца поневоле.

— Ну этого я не скажу. Убила-то она его изсвоих личных побуждений. Именно поэтому мы ее найдем и накажем.

Сильная дрожь проходила по всему моему телу, имне показалось, что еще немного и я сама себя выдам. Мои содрогания не могутбыть незаметны. Еще чуть-чуть и кухонная дверь застучит в такт колебаниям моеготела. Мне хотелось поднять руку и перекреститься, но я понимала, что не должнаэтого делать. Мне оставалось лишь мысленно, про себя читать молитву. Яповторяла ее много раз в надежде на то, что она обязательно мне поможет. И ямолилась, не переставая, снова и снова.

Кровь шумела в висках: создавалосьвпечатление, что кто-то стучит по моей голове самым настоящим отбойныммолотком, и от этого звука становилось все невыносимо больно.

— И все-таки для начала ее нужно поискать вэтой квартире, — никак не сдавался тот, которого я видела в институте. —Странно все-таки, что она пакет выкинула. Решила уничтожить улики, собрала их впакет и вдруг выкинула. Кстати, как она вышла, если дверь была закрыта на ключ?Мы же ее сами ключом открывали.

— Матвей, ты сегодня точно кукукнулся.Какие-то глупые вопросы задаешь, честное слово. Значит, она как-то сумела выйтииз квартиры.

— Меня этот пакет настораживает.

Да что ты привязался с этим пакетом! Девкашлепнула деда, вытащила у него из кармана ключ, выскочила на лестничную площадку,заперла дверь и свалила. Все понятно, как дважды два, и не нужно никакойарифметики. Матвей, надо сваливать и к Черному срочно ехать. Нужно узнать, чтос этими двумя жмуриками делать, да и девку пора искать.

— Только сначала я ее здесь поищу. Несговорчивыймужчина по имени Матвей открыл дверь ванной комнаты и заглянул внутрь.

— Смотри, кровь.

— Чья?

— Девкина, чья ж еще. Видимо, Степанович еехорошо своей плеткой отхлестал.

— Получается, она битая отсюда убегала?

— Получается так.

— А ты еще спрашиваешь, почему она пакетбросила? Да она собственной тени боялась. Ей было главное унести отсюда ноги. Втаком состоянии что хочешь забудешь. Нужно забрать отсюда этот злосчастныйпакет.

— Зачем?

— На помойку выкинем. Вдруг Черный решитментов вызвать? Зачем лишние улики нужны? Мы же решили пока девку ментам несдавать, она нам сама пригодится. За смерть нашего человека мы должны саминаказать.

— Да мы вообще ничего не решаем. Как Черныйскажет, так и будет, но пакет и в самом деле лучше забрать. Хотя эта идиоткатут по-любому наследила. Ну что, уходим?

Матвей заглянул в туалет, затем вновь прошелна кухню мимо меня, обшарил все углы и остановился у кухонной двери. Я закрылаглаза и приготовилась к худшему, но самого худшего не произошло. Матвейнаправился к выходу.

— Уходим. Здесь и в самом деле никого нет. Яточно, после того что здесь увидел, кукукнулся.

После того как хлопнула входная дверь, я ещенекоторое время стояла без движения и боялась пошевелиться. Мне не верилось,что эти двое ушли. Они ушли, но это не значит, что я могу выбраться из этойквартиры, потому что я и представления не имею, куда этот чертов дед спряталключ от входной двери. Я понимала, что у меня не так много времени, потому чтоне за горами тот час, когда сюда приедет милиция или какой-то тип по фамилии, аможет быть, по кличке Черный, который, вне всякого сомнения, для этих двоихвесомый авторитет.

Сделав шаг из-за двери, я ощутила, как отвсего того, что со мной произошло, еще больше закружилась голова, и осторожно,держась за стенку, направилась к окну для того, чтобы подышать свежим воздухом.Подойдя к окну, я первым делом посмотрела на соседний балкон и увидела, что нанем курит мужчина. Я тут же уставилась на него, как на привидение, и попыталасьпонять, что мне лучше всего сделать: отойти от окна, чтобы он меня не увидел,или использовать свой шанс на спасение и попросить мужчину о помощи.

Но мужчина заметил меня первым еще до того,как я успела принять правильное решение. Он выпустил ровные колечки дыма ипосмотрел на меня в упор. Я не могла не заметить того, что он был красив идовольно неплохо сложен. Возможно, в другой ситуации я бы не преминула с нимпофлиртовать, но сейчас я ни о чем не могла думать, кроме как о собственномспасении.

— Здрасте. — Я постаралась выдавить из себяулыбку, но она получилась какой-то глупой, неестественной и болезненной.Болезненной оттого, что у меня была рассечена губа: по ней прошелся стальнойнаконечник плетки.

— Привет. — Молодой человек присвистнул икак-то осторожно спросил: — Ты кто?

— Девушка.

— Я, наверно, какой-то дурацкий вопрос задал…

— Мне тоже так показалось.

— Я совсем другое хотел спросить. — Я уже и несомневалась в том, что парень просто опешил от моего внешнего вида.

— Спрашивай.

— У тебя все нормально?

— Нет, — тут же ответила я.

— Я так и понял.

— Откуда?

— У тебя на лице все написано. И кто тебя такпоколотил? Муж?

— Муж, — кивнула я и поймала себя на мысли отом, что, судя по заданному вопросу, этот молодой человек не знает, кто живет унего за стенкой.

— А за что он тебя так?

— Приревновал, — не моргнув глазом, соврала я.

— Говорят, если ревнует, значит, любит.

— Врут.

— Врут?!

— Такие, как мой муж, не знают, что такоелюбовь.

— Повод, наверно, давала?

— Без повода бьет.

— Плохо дело. Сочувствую.

— Спасибо.